Брестский мир. Ловушка Ленина для кайзеровской Германии

Отчего же? Да, шаги к миру дали бы возможность буржуазному правительству упрочить своё влияние на народ. Но было ясно, что это могло стать только паллиативной мерой. Через некоторое время после окончания войны и демобилизации армии, когда солдаты вернулись бы по домам, с ещё большей остротой встал бы вопрос социальных реформ. От него было не отвертеться. И здесь снова возникала дилемма: удовлетворять народ или подавлять его диктаторским сапогом? В социальных реформах буржуазия не без оснований видела только разжигание ещё больших аппетитов у низов. Следовательно, по-любому оставался только путь военной диктатуры. Но в мирное время ввести её было труднее, чем во время войны! Стало быть, продолжение войны было жизненно необходимо правящему классу в первую очередь для оправдания диктатуры нуждами национальной обороны!

Буржуазные партии не имели в народе опоры, и это побуждало их, как прежде самодержавие, искать поддержки вовне — в займах и дипломатии (а в годы Гражданской войны — и в штыках) Антанты. А данное обстоятельство также диктовало ведение войны до «победного конца в тесном единении с доблестными союзниками». На практике это означало — принести всё, вплоть до государственного суверенитета и жизни нации, в жертву сохранению интернационального классового союза российских и западных капиталистов.

Потому политика Временного правительства на деле направлялась отнюдь не в сторону социального компромисса, а в противоположную — в сторону разжигания недовольства масс нежеланием властей проводить реформы. Тем самым создавалась обстановка, благоприятствующая возникновению Гражданской войны, что было на руку буржуазии. Ибо только в обстановке открытой Гражданской войны она могла осуществлять свою реальную (а не фиктивную) программу военной диктатуры и своё неприкрытое классовое господство. Гражданская война, неизбежность которой в России в обстановке мировой войны такие два разных человека, как Дурново и Ленин, предсказали ещё в 1914 г., становилась фактом, помимо всякой большевистской пропаганды, исключительно благодаря социальному эгоизму имущих классов.

Военная стратегия Временного правительства в таких условиях также определялась в первую очередь соображениями внутренней политики. Мы видели, что уже в первый месяц после Февральской революции фронтовые командиры как один докладывали: армия не пойдёт в наступление! И просили отсрочки на два-три месяца, надеясь, что по прошествии этого времени всё уляжется, боеспособность армии восстановится. Три месяца прошли, но лучше не стало, ибо и не могло стать. Казалось, всё говорит за то, чтобы Русской армии ограничиваться пока одной лишь обороной.

С военно-стратегической точки зрения, затея наступления при таком моральном состоянии Русской армии не может быть расценена иначе как сознательное преступление власть имущих перед армией и страной. Но с точки зрения того политического плана, который лежал в основе всех действий российской буржуазии в 1917 г., это было не просто одно из решений — это был весьма эффективный ход!

Организуя заведомо обречённое на неудачу наступление на фронте, российская буржуазия, как ей должно было казаться, ничего не теряла. Если произойдёт чудо и наступление удастся, тогда авторитет правительства взлетит необычайно высоко, и под эту эйфорию можно будет без обильного кровопускания ликвидировать Советы, пересажать левых радикалов и оттягивать до бесконечности (или, наоборот, смотря по обстановке, безнаказанно сфальсифицировать) выборы в Учредительное собрание. Если же наступление закончится военной катастрофой, чего следует ожидать почти с неизбежностью, то… Вот тут и начнётся самое интересное.

Картина бегущей и разлагающейся армии заставит даже «революционную демократию» согласиться с самыми жёсткими мерами по наведению порядка на фронте. А затем — и в тылу. Власть найдёт виновников поражения. Это — большевики, своей пораженческой пропагандой разложившие армию. Вовремя подоспеют сенсационные разоблачения Ленина со товарищи как платных агентов кайзера (ведь не в одночасье же июльского восстания большевиков Временное правительство их «раздобыло» — эти «материалы» готовились с самого возвращения Ленина в Россию!). Вся страна с гневом и возмущением отвернётся от изменников. Будет прекрасный повод начать репрессии, и об Учредительном собрании надолго позабудут. Как мы увидим дальше, этот план Временное правительство неукоснительно приводило в действие в течение июля — августа 1917 года, после краха наступления. Но что-то у него получилось не так, как ему хотелось…