Брестский мир. Ловушка Ленина для кайзеровской Германии

Нет, вожди победившей Февральской революции вовсе не были такими прекраснодушными идеалистами-демократами, какими их ныне модно изображать! Люди, свалившие многовековую монархию, искушённые в технологиях закулисной политической борьбы, пользовавшиеся поддержкой не только российского, но и английского, американского, французского капитала, прекрасно знали, чего хотели, жёстко и непоколебимо шли они к поставленной цели — безраздельной власти своего класса. Их план учитывал абсолютно все факторы, какие они с высоты своего немалого политического опыта могли учесть, в том числе и любые происки Германии. Выполнение этого плана, как казалось, гарантировало им полную и окончательную политическую победу. Единственное, чего они не смогли учесть, так как эта величина была совершенно неизвестной, не встречаясь ни в каких прежде бывших политических уравнениях, — неукротимою стремления русского народа к коренному социальному переустройству на справедливых началах.

Провал июньского наступления

Весной 1917 г. произошли некоторые важные события в ходе Мировой войны. Во-первых, 4 (17) марта германские войска предприняли значительный отход на центральном участке Западного фронта с целью его выравнивания. Операция была проведена блестяще. Союзники заметили её только, когда немцы уже отошли и укрепились на новых, заблаговременно подготовленных позициях (линия Гинденбурга). Правда, пропаганда союзников не преминула раструбить о своём успехе, что в известном смысле было истиной. Ведь такое значительное отступление, предпринятое без непосредственного давления со стороны противника, свидетельствовало о том, что Германия истощена и экономит силы.

Во-вторых (по времени, но не по значимости), 24 марта (6 апреля) 1917 г., после ряда предупреждений, США объявили войну Германии. По идее, объявление Соединёнными Штатами войны Германии, усиливая Антанту, должно было объективно благоприятствовать России. Однако на практике вышло по-иному. Имея американскую поддержку, Англия и Франция уже не так сильно нуждались в помощи со стороны России. Теперь Англия и Франция могли подождать, пока заработает военная мощь Соединённых Штатов. Тем временем Россия достаточно ослабеет, чтобы по достижении общей победы можно было вовсе не принимать её интересы в расчёт.

Намеченное на весну 1917 г. англо-французское генеральное наступление не состоялось. Французское правительство ограничило задачу своего главнокомандующего генерала Нивелля, поставив ему условие: если немецкий фронт не будет прорван в течение нескольких суток, наступление следовало прекратить.

Атаки союзников были начаты 27 марта (9 апреля) англичанами на вспомогательном направлении, а 3 (16) апреля в наступление перешли и французские армии на направлении главного удара. По количеству военно-технических средств — артиллерии, авиации и танков, — сосредоточенных французами для прорыва германских позиций, это было самое мощное наступление с начала войны. Союзники довольно быстро достигли тактических успехов, но, как это уже не раз бывало в ходе позиционной войны, не успели развить их до подхода германских резервов. Положение немцев было угрожающим, но всё-таки они с ним справились. Генерал Нивелль, скованный категорическим требованием своего правительства, был лишён необходимой главнокомандующему свободы оперативных решений. Наступление союзников распалось на ряд боев местного значения, которые постепенно затихли к концу мая 1917 г.

Провал весеннего англо-французского наступления отразился на России. Её теперь союзники со всё возрастающей настойчивостью стали побуждать к наступлению на фронте. Важным эпизодом этой деятельности стал приезд в Россию в апреле 1917 г. делегации французских социалистов. Воспев хвалу русской революции, французы выразили уверенность, что революционная Русская армия выполнит свой долг перед союзниками, и Временное правительство не посмело дать повода в этом усомниться.

По своему замыслу, наступление, устраиваемое русским командованием летом 1917 г., не могло иметь стратегического значения. Предпринимаемое в отрыве от активных действий союзников на других фронтах Первой мировой, оно заранее обрекалось на неудачу. Максимум, к чему оно могло привести — это лишь к незначительному тактическому успеху ценой огромных жертв. Состояние же Русской армии в результате революции вряд ли позволяло надеяться даже на такой исход.

Главный удар должен был наносить Юго-Западный фронт, трём другим предстояло содействовать ему в этом наступлениями без решительных целей на своих участках. Как и годом раньше, выполнение такого плана даже в лучшем случае превращалось в борьбу на истощение с вражескими армиями в самых сильных местах их стратегической позиции.

После ряда отсрочек, наступление Юго-Западного фронта было назначено на 16 (29) июня. Остальные фронты должны были перейти в наступление только тремя неделями позже: Западный — 7 июля, Северный — 8 июля и Румынский — 9 июля. Это лишний раз ставило под сомнение всю затею операции.