Бретёр

Внезапно он подумал: вот дрянь этот Прошин, сестру прислал на жалость бить, а самолично явиться — струхнул, тряпка, слюнтяй. И еще жгла разбитая надежда: было так обидно, что это оказалась не Нина. Как ни сочувствовал Мурин бедной дурнушке, он все же спросил строго:

— Где ж сам ваш братец? Отчего сам не пришел?

Девица вскрикнула, передернула плечами:

— Ах! Он в караульной. Под арестом.

Мурин был поражен:

— Что?! За что?

— Он… он… — Мадемуазель Прошина начала икать. — О, прошу вас. Едемте скорей! Они говорят… он убил женщину.

Глава 2

Экипаж человека многое может сказать о самом человеке! Карета, в которой приехала мадемуазель Прошина, была явно не ее, а тетушкина: пожилые барыни обожают, чтобы было просторно, чтобы и моську посадить, и корзину с провизией под боком держать, и шкатулку с рукоделием тут же, и горничную, и приживалку. Но в Петербурге этот рыдван смотрелся громоздко и немодно. Мурин представил тетку Прошина похожей на бегемота и непременно с яркими лентами на чепце.

Швейцар сбежал с крыльца, опередив мадемуазель Прошину, распахнул перед ней дверцу кареты.

— Поспешим, — оборотилась дурнушка, уже схватившись за край дверцы рукой в замшевой перчатке.

Мурин неловко, скособочившись, шагнул за ней с крыльца. Отмахнулся от швейцара, который норовил со всей деликатностью поддержать его за локоть и с еще большей — подпихивал рукой, точно Мурин лез не в дверь, а в форточку. В самый последний миг — уже падая задом на сиденье — успел вильнуть, изменить траекторию, ибо в полумраке кареты заметил, что внутри сидел еще один пассажир.

— Это Егорушка, тетушкин управляющий, — спохватилась мадемуазель Прошина. В полумраке белела повязка на лице.

— Зуб разболелся, — ответил на взгляд Мурина Егорушка.

Блестели пуговицы его сюртука. А глаза — нет. Они были тусклые, маленькие. И цепкие. Мурин отметил, что Егорушка держался почтительно, но по-хозяйски.

— Мне следовало пойти вместе с вами, — принялся он пенять мадемуазель Прошиной, — негоже незамужней барышне одной появляться в таких местах.

Мадемуазель Прошина смутилась, открыла было рот, видимо, чтобы сказать, что дело семейное, но ничего не ответила.

— За этим я с вами и поехал, — все зудел Егорушка. — Чтобы вас оберегать.

«Строит виды на девицу», — определил Мурин. Ну и что, что горбунья? Для таких людей, как Егорушка, дело выглядит иначе: не горбунья, а — наследница. А красивых баб — вон, полные бордели. Рубль за пучок.

— Я всегда блюду ваши интересы и оберегаю ваш покой, не забывайте.

«Унылый хрен, — заключил Мурин. — И будущий деспот. На месте этой овцы мадемуазель Прошиной я бы держал его подальше».

— Как же забыть, когда вы мне так часто напоминаете, — учтиво ответила она.

«Браво», — подумал Мурин, мысленно похлопал ей, как приме, выдавшей особо высокую ноту, и тут же переменил мнение: отнюдь не овца.

Егорушка сжал губы, видимо, закусив слова, которые могли повредить его жизненным планам. Мадемуазель Прошина глядела на платочек, который комкала в руках. Некоторое время все трое молчали, покачивая головами, когда покачивало экипаж.

— Вам рассказали, что именно случилось? — спросил Мурин по-французски, он был уверен, что Егорушка не понимает. А если понимает, мадемуазель Прошина сумеет дать ловкий ответ.

— Не рассказали. Я не спрашивала.

— Простите, да. Это неподходящая тема для молодой девушки.

— Дело не в этом. Я знаю все, что мне нужно знать.

Мурин глянул ей в глаза удивленно.

— Он этого не делал. Я это знаю.

«Ну конечно», — подумал Мурин.

— Вы преданная сестра. Он счастлив, что он ваш брат.

— Не в этом дело, — ее ноздри затрепетали. — Я старше его на шесть лет. Я знаю его с рождения. Я знаю, на что он способен, а на что нет.

Мурин задумался, уместно ли ответить, что ошибались и не такие. Что любящее сердце — не всегда право. Вдруг карета затарахтела по грубо мощенному съезду. Мурин удивленно отвернул штору и выглянул в окно. Мелькнула полосатая будка. Мрачно нависала арка.

— Что? — глазам не поверил Мурин. — Его отвезли в Петропавловскую крепость?!

Но это точно была Петропавловская крепость — самая мрачная тюрьма столицы.

Мадемуазель Прошина осталась внутри. Егорушка сунулся было следом за Муриным, но тот как рявкнул: «Останьтесь!» — что Егорушка замер с согбенным станом.

— Останьтесь, — мягче добавил Мурин, рукой помог увечной ноге сойти со ступеньки. Оправил шинель. Сжал покрепче кивер и сомкнул брови, так как увидел в окне лицо с большими сивыми усами. Караульный, очевидно, выглядывал, кто едет, уж не начальство ли, и Мурин вознамерился первым делом нагнать на него шороху и хорошенько застращать. А там видно будет.

У него даже получилось взойти на крыльцо, пронести себя в сени и ввалиться в комнату начальственной походкой: плечи врозь, взгляд в пустоту поверх голов — орел!

— Кто таков? — рявкнул он тоном, от которого не то что солдат, а фельдфебель сам вытягивался во фрунт и вскидывал ладонь лопаткой к виску.