Брежнев. Разочарование России

Алексей Николаевич выбросил в реку пистолет, оставшийся с войны, чтобы в случае ареста ему не предъявили еще и обвинение в подготовке теракта против Сталина. Рассказывал, что в решающий момент Анастас Микоян отправил его в длительную поездку по Сибири и Алтайскому краю по делам кооперации, и это его спасло.

В реальности никакая поездка бы не помогла, по всей стране хватали выходцев из Ленинграда. Но вождь помиловал Косыгина. Увидев его на совещании, Сталин сказал:

— Ну, как ты, Косыга? Ничего, ничего, еще поработаешь.

Это прозвучало как прощение всех грехов, как гарантия безопасности. Будущему главе правительства в голову не приходило обидеться на барский тон вождя, который называл его, как дворового человека, кличкой…

Правда, на XIX съезде Косыгина избрали уже не полноправным членом президиума ЦК, а только кандидатом. Но, как и другие сталинские наркомы — те, кто выжил, разумеется, Алексей Николаевич был благодарен вождю за то, что тот вознес его так высоко. Верил, что расстреливали и сажали другие, а Сталина всего лишь вводили в заблуждение. Косыгин до конца жизни восхищался Сталиным, который его едва не уничтожил, и не любил Хрущева, при котором смог жить нормальной жизнью. Ну что тут скажешь?

Одно из объяснений состоит в том, что Сталин вознес его (как и Брежнева) на вершину власти. А наследники Сталина серьезно понизили его (как и Брежнева) в должности. Есть и другое объяснение — в политических вопросах Косыгин был крайне консервативен, если не сказать реакционен.

Скажем, когда на политбюро обсуждался вопрос о судьбе писателя Александра Солженицына, председатель КГБ Андропов предложил его выслать. Косыгин считал, что с врагами нельзя быть таким мягким. Он предложил устроить суд над Солженицыным, а отбывать наказание отправить в Верхоянск, куда иностранные корреспонденты не доберутся. Алексей Николаевич говорил, что нечего бояться применить к врагу «суровые меры советского правосудия». Вот в Чили уничтожают сотни людей — и ничего, никакого шума. Но Брежнев все-таки не был столь кровожаден, и Солженицына выслали в ФРГ.

Рассказывают, что Косыгин с дочкой побывали на спектакле по пьесе Михаила Рощина «Валентин и Валентина». Премьер назвал трогательный, нежный спектакль «порнографическим». У главного режиссера театра Олега Ефремова были неприятности…

При Сталине и Хрущеве Косыгин сменил больше должностей, чем любой другой высокопоставленный чиновник. Он легко осваивался на новой должности, быстро вникал в дела и мог ответить на любой вопрос начальства. Он потрясал собеседников знанием деталей, влезал во все мелочи. Это была сталинская школа: вождь проверял компетентность своих подчиненных, задавая неожиданные вопросы. И Косыгин требовал от министров знания деталей. Если министр приходил с заместителем, пренебрежительно говорил:

— Без костыля не может.

В 1958 году в Советский Союз впервые приехал египетский президент Гамаль Абд-аль Насер. Его повезли показывать страну. Сопровождал высокого гостя Косыгин. На Кавказе, вспоминал сотрудник разведки Вадим Алексеевич Кирпиченко, заметив чахлые деревца по обе стороны дороги, Косыгин спросил у представителя местной власти:

— Что это за деревья?

— Не знаю, Алексей Николаевич.

— А что вы вообще сажаете вдоль дороги и какую цель при этом преследуете?

Тот же ответ. Рассердившись, Косыгин дал точную рекомендацию, какие деревья следует сажать в этом районе.

— Будет сделано, — последовал ответ.

В другой раз Косыгин, увидев водохранилище, начал расспрашивать, сколько в нем воды и как она расходуется. Последовали сбивчивые и неуверенные ответы. Тогда Алексей Николаевич стал на глаз прикидывать площадь водной поверхности, множить полученную цифру на среднюю глубину подобных хранилищ и выдавал цифры, факты и рекомендации.

— Будет исполнено! — следовали заверения…

Конечно, беда, коль в начальники выходят люди, которые не в состоянии ответить на элементарные вопросы. Но ведь Косыгин же и назначал таких людей. Или, как минимум, заботился о сохранении системы, при которой некомпетентные люди сидели на руководящих должностях. И кроме того, производит впечатление непоколебимая уверенность в том, что нужно даже по мелкому вопросу раздавать указания!

Вроде неплохо, если глава правительства способен объяснить районному руководителю, какие деревья ему сажать. Но лучше бы председатель Совета министров нашел пути к оздоровлению экономики всей страны…

Министр охраны общественного порядка РСФСР Вадим Тикунов пришел к Косыгину с просьбой разрешить заменить личному составу милиции привычную синюю рубашку на саржевую (то есть хлопчатобумажную) стального цвета.

— Почему вы хотите сменить рубашку на саржевую, а не на штапельную? — поинтересовался глава правительства.

Штапельными в те времена называли химические волокна. Косыгин был тогда большим энтузиастом синтетики. Тикунов ответил, что штапельные обойдутся вдвое дороже.

— А сколько будет стоить саржевая рубашка?

Тикунов не смог назвать цифру.