Брежнев

— Вот если бы вы сразу согласились, я бы еще подумал, назначать вас начальником управления или нет. А если отказываетесь, значит, лучше вас никого не найдешь. — И, обратившись к начальнику своей охраны Александру Яковлевичу Рябенко, пошутил: — Саша, Евгений Иванович не хочет идти работать в Четвертое управление. Ты найди в охране здания милиционера не ниже полковника и отправь с ним в управление. Пусть начинает работать.

Чазов поставил кремлевскую медицину на очень высокий уровень, в ее учреждениях осваивали современные методики и использовали новейшие препараты. Он сыграл большую роль в том, что «пациент номер один» так долго смог оставаться на посту главы партии и государства.

Привилегии номенклатурной жизни

В этом мире выжить и продвинуться по карьерной лестнице было необыкновенно трудно. Требовались особая предрасположенность к аппаратной игре и годы тренировки.

Наиль Биккенин, который много лет проработал в ЦК партии, писал: «Я безошибочно мог определить в аппарате ЦК бывших комсомольских работников по тому, как они садились и выходили из машины. Такую непринужденность и автоматизм навыков можно было приобрести только в молодости».

Заместитель Твардовского в «Новом мире» Алексей Иванович Кондратович в своем дневнике запечатлел нравы того времени, в частности нравы комсомольских чиновников:

«Казалось бы, молодежь… Но в том-то и дело, что это никакая не молодежь, а специфическая категория — чиновничий подрост — смена аппаратного руководства. Это люди, заранее планирующие свою жизнь в руководителях. Молодые люди, еще ничего не сделавшие в жизни и не накопившие никакого опыта, кроме начально-руководящего, уже призваны руководить, учить, воспитывать. Есть в этом что-то ненормальное, противоестественное.

Не случайно именно комсомольские деятели — самые консервативные из всех возможных у нас деятелей. Они еще трусят, боятся ошибиться, но усвоив самую главную заповедь: держи и не пущай! — не пущают. Их легко натравить, напустить на кого угодно. Они по-молодому энергичны и услужливы.

Они — в начале карьеры, и это определяет всю их психологию. Но они и легко поддаются растлению, ибо, в сущности, уже растлены».

По словам Карена Брутенца, который полжизни провел в ЦК, сталинский период породил почти безусловный рефлекс подчинения, полного согласия с очередной директивой, подобострастие в отношении начальства и комформизм. Недаром бытовала шутка о работниках, которые на прием к начальству приходили с двумя вариантами решения — противоположного содержания и, уловив настроение хозяина кабинета, вытаскивали нужную бумагу.

Вершиной аппаратной карьеры была работа в центральном аппарате партии. В комплексе зданий на Старой площади царила особая атмосфера.

Отделы ЦК делились на общепартийные и отраслевые. Первые обеспечивали работу Центрального комитета — общий отдел, отдел организационно-партийной работы, отдел пропаганды… Вторые курировали соответствующие отрасли.

В отделах первой группы трудились чистые аппаратчики, прошедшие большую школу профессиональной партийной работы. В отраслевые отделы попадали и люди с практическим опытом, специалисты в области сельского хозяйства, промышленности.

Отделы оргпартработы и пропаганды формировались главным образом из провинциалов.

Международные отделы недолюбливали в аппарате: международники, во-первых, имели возможность часто ездить за границу; во-вторых, работа у них была более чистенькая, приятная; в-третьих, они были образованнее, не из партийного аппарата, а из науки, журналистики («не свои»!). Им инстинктивно не доверяли, подозревали в ревизионизме, хотя и не всякий работник аппарата мог объяснить, что это такое.

Карьерная лестница в отделах ЦК была простой — инструктор (в международных отделах — референт) — зарплата триста рублей, заведующий сектором — четыреста рублей, заместитель заведующего — пятьсот рублей, заведующий, который иногда был одновременно и секретарем ЦК… В некоторых отделах создавались группы консультантов. Консультант приравнивался к заведующему сектором, руководитель группы — к заместителю заведующего.

Заместитель заведующего отделом имел право подписывать бумаги от имени отдела.

Начиная с должности заведующего сектором, сотрудникам разрешалось пользоваться «столовой лечебного питания» и услугами Четвертого главного управления при Министерстве здравоохранения. Инструкторы получали в столовой ЦК продуктовые заказы, лечились в ведомственной поликлинике и отдыхали в санаториях управления делами ЦК.

Начиная с должности заместителя заведующего отделом, сотрудникам давали полдачи на круглый год в цековском поселке и право вызова машины, но только по делу. На службу надо было добираться самому.

Работникам ЦК запрещалось строить собственные дачи. Если кто-то вступал в дачно-строительный кооператив, делом занимался Комитет партийного контроля. Обычно предлагали сделать выбор: или работа в ЦК, или дачи. Но высшее руководство преспокойно обходило этот запрет и строило дачи на имя своих близких.