Брежневская партия. Советская держава в 1964-1985 годах

Во-вторых, на этом Пленуме ЦК произошло беспрецедентное событие — впервые за многие годы в состав Политбюро ЦК вошли сразу три влиятельных «силовика»: министр обороны СССР маршал Советского Союза Андрей Антонович Гречко, занимавший свой пост с апреля 1967 года, министр иностранных дел СССР Андрей Андреевич Громыко, который был назначен на эту должность еще в середине февраля 1957 года, и председатель КГБ СССР Юрий Владимирович Андропов, севший в свое кресло в мае 1967 года. При этом А. А. Гречко и А. А. Громыко, минуя «кандидатский предбанник», сразу стали полноправными членами Политбюро ЦК, а Ю. В. Андропов был переведен из кандидатов в полноправные члены, что, по мнению многих историков (Р. Г. Пихоя, С. Н. Семанов, Л. М. Млечин, Д. О. Чураков[379]), зримо говорило о серьезном усилении позиций генсека во всей властной вертикали. Неслучайно тот же П. Е. Шелест в своем дневнике записал: в «партийном активе» много разговоров о том, что «Брежнев через армию и КГБ укрепляет свои политические позиции в партии» и «после такой акции его «культ» уже будет укрепляться»[380]. Причем заметим, что до этого момента последними полноправными членами Политбюро (Президиума) ЦК, занимавшими посты глав МВД (КГБ), МИД и МО СССР были Л. П. Берия, В. М. Молотов и Г. К. Жуков. Первый, как известно, был выведен из состава Президиума ЦК в самом конце июня 1953 года, и все его сменщики на посту главы КГБ — И. А. Серов, А. Н. Шелепин и В. Е. Семичастный — в состав высшего партийного ареопага уже не входили. А двое других, как тоже хорошо известно, покинули Президиум ЦК в июле и в октябре 1957 года, и их сменщики — А. А. Громыко и Р. Я. Малиновский — в состав этого органа также не вошли. Как утверждают многие историки, Н. С. Хрущев вполне сознательно не вводил всех этих персон в состав Президиума ЦК с тем, чтобы не делать глав ключевых силовых ведомств политическими фигурами, способными создать очередные проблемы на властном Олимпе. Кроме того, не будет лишним напомнить, что руководители этих силовых ведомств входили в состав Совета Министров СССР и формально числились за премьер-министром страны, но по факту все эти фигуры были исключительно «епархией» генсека. Теперь же их авторитет неизмеримо возрос, поскольку наряду с самим А. Н. Косыгиным сразу три «его министра» — А. А. Гречко, А. А. Громыко и Ю. В. Андропов — стали полноправными членами Политбюро ЦК.

На этом же Пленуме ЦК ряды кандидатов в члены Политбюро ЦК пополнила новая восходящая звезда советской политической элиты — Первый секретарь Ленинградского обкома Григорий Васильевич Романов, что тоже стало определенной сенсацией, поскольку почти 30 лет, еще со времен А. А. Жданова, руководитель северной столицы никогда больше не входил в высший партийный ареопаг. Теперь же эта давняя традиция была нарушена, и на то были свои резоны. Дело в том, что Г. В. Романов, всегда отличавшийся отменной работоспособностью и недюжинным организаторским талантом, в январе 1963 года по протекции Ф. Р. Козлова, под началом которого он начинал свою партийную карьеру, был назначен вторым секретарем Ленинградского обкома партии. На этом посту он зарекомендовал себя как очень толковый, волевой и требовательный руководитель, который реально руководил всем огромным промышленным (в том числе оборонным) и аграрным комплексом северной столицы и области. Положил на него глаз и сам Л. И. Брежнев, неоднократно приезжавший в Ленинград с рабочими визитами. Поэтому, когда на повестку дня встал вопрос об освобождении В. С. Толстикова, которого в аппарате ЦК считали скрытым «шелепинцем», вопрос о его сменщике на посту главы Ленинградской парторганизации, по сути, не стоял. В середине сентября 1970 года в северной столице прошел объединенный Пленум Ленинградского горкома и обкома партии, на котором Г. В. Романов единогласно был избран первым секретарем, а его предшественник по заведенной традиции перешел на дипломатическую работу и ровно через месяц уехал советским послом в Пекин.