Брежневская партия. Советская держава в 1964-1985 годах

По всей вероятности, как считают ряд историков, столь раннее проведение этого Пленума ЦК было напрямую связано с серьезным ухудшением здоровья генсека, у которого все чаще и чаще стали случаться срывы из-за непомерного и бесконтрольного приема седативных и снотворных средств. Неслучайно целый ряд авторов, в том числе из ближнего круга генсека (В. Т. Медведев, А. М. Александров-Агентов[431]) уверяют, что в конце 1976 года Л. И. Брежнев направил в Политбюро свое первое заявление об уходе в отставку. Однако, как полагают ряд его биографов, это не вполне соответствует действительности. Так, профессор Бременского университета С. Шаттенберг, автор новейшей монографии «Леонид Брежнев. Величие и трагедия человека и страны»[432], говорит о том, что действительно есть свидетельства того, что во время празднования своего 70-летия, в декабре 1976 года, Л. И. Брежнев предложил членам Политбюро отправить его на пенсию. Однако не совсем понятно было, насколько эта просьба была высказана всерьез, или все-таки она была обычной застольной шуткой. Сама С. Шаттенберг расценила эту просьбу как шутку, по крайней мере все ее попытки, как и попытки других ее коллег, отыскать какое-либо заявление Л. И. Брежнева о его отставке именно в этот год в бывших партийных архивах не увенчались успехом. Кроме того, как считают многие историки и мемуаристы, в том числе и С. Шаттенберг, такое заявление в то время не могло появиться в принципе, поскольку еще не был решен вопрос с Н. В. Подгорным, которому Л. И. Брежнев «вряд ли отдал бы власть».

Вместе с тем стоит отметить, что, судя по брежневскому дневнику, 1976 год был чуть ли не самым насыщенным периодом его работы. Достаточно сказать, что если брежневские записи за предыдущий год занимают всего 4 странички, то за указанный год — 106 страниц[433]. Причем, судя по этим записям, он лично занимался буквально всем: неоднократно принимал всех членов Политбюро и секретарей ЦК по разным вопросам, лично говорил с первыми секретарями республиканских компартий и многих крайкомов и обкомов партии, в том числе В. В. Щербицким (ЦК КПУ), И. И. Бодюлом (ЦК КП Молдавии), Д. А. Кунаевым (ЦК КПКаз), Г. А. Алиевым (ЦК КПАз), Э. А. Шеварднадзе (ЦК КПГ), Ш. Р. Рашидовым (ЦК КПУз), Т. У. Усубалиевым (ЦК КП Киргизии), М. Г. Гаггуровым (ЦК КП Туркмении), В. К. Месяцем (Московский обком), А. В. Коваленко (Оренбургский обком), Н. С. Приезжевым (Рязанский обком), Л. С. Куличенко (Волгоградский обком), Ф. К. Князевым (Курганский обком), А. И. Шибаевым (Саратовский обком), И. А. Бондаренко (Ростовский обком), С. Ф. Манякиным (Омский обком), Н. Ф. Аксеновым (Алтайский крайком), А. Ф. Гудковым (Курский обком), М. С. Горбачевым (Ставропольский крайком), С. Ф. Медуновым (Краснодарский крайком), А. С. Дрыгиным (Вологодский обком), А. М. Бородиным (Кустанайский обком), Ф. Т. Моргуном (Полтавский обком) и А. Ф. Ватченко (Днепропетровский обком), лично принимал и решал конкретные вопросы с рядом ключевых членов союзного правительства, в том числе с Н. К. Байбаковым, И. Т. Новиковым, З. Н. Нуриевым, Г. С. Золотухиным, В. Ф. Гарбузовым, Л. В. Смирновым, К. Н. Рудневым и Н. С. Патоличевым, не раз беседовал с главами крупнейших оборонных КБ — академиками В. Н. Челомеем и А. И. Уткиным, говорил по телефону с лидерами ряда зарубежных стран, в том числе Э. Гереком (ПНР), Н. Чаушеску (СРР) и Ф. Маркосом (Филиппины), проводил рабочие и официальные встречи с Э. Хонеккером (ГДР), Г. Гусаком (ЧССР), Я. Кадаром (ВНР), Т. Живковым (ВНР), У. К. Кекконеном (Финляндия), И. Ганди (Индия), Ю. Цэдэнбалом (МНР), А. Нето (Ангола), Р. Кастро (Куба), А. Гарриманом (США), Э. ди Мелу Антунишем (Португалия) и другими.

2. Метаморфозы «брежневского культа» и «брежневская» Конституция

Наступивший 1977 год вошел в историю страны как год принятия новой, уже третьей по счету, Конституции СССР, получившей хорошо известное название «брежневская». Хотя, как установили ряд известных историков (А. А. Данилов, А. В. Пыжиков[434]), работа над проектом этой Конституции началась гораздо раньше. Еще в январе 1962 года по инициативе Н. С. Хрущева была создана рабочая группа из 22 ведущих ученых-юристов во главе с секретарем ЦК Л. Ф. Ильичевым для подготовки этого проекта, который логически вытекал из тех материалов, которые готовились в рамках работы над третьей Программой партии еще одной группой юристов под руководством директора Института государства и права АН СССР П. С. Ромашкина[435].