Брянский капкан

Далее было принято множество законов, в том числе о прекращении войны с Германией и о немедленных переговорах с мистером Рудольфом Гессом, о мире с Японией, а также о немедленном закрытии всех военных представительств стран, воюющих с Германией и Японией, о разрыве дипломатических отношений с Советским Союзом. И, наконец, закон о полной независимости Южной Африки с первого января 1943 года и передаче ей ряда активов, ныне принадлежащих английской короне или евреям, не позднее этой даты. Как и было обещано, в одном из параграфов закона было указано, что южноафриканские части не будут участвовать в военных действиях. Я попросил копию и увидел, что там был добавлен текст, «кроме как в случае крайней опасности». Насчет последнего мы не договаривались, но я не успел ничего сказать, как вдруг рация у радиста снова заверещала вызовом. Я поманил его за собой и вышел в коридор.

– Майор, – послышался незнакомый молодой голос кого-то из моих соотечественников, говорящего на африкаанс с блумфонтейнским акцентом. – Тут у нас самый настоящий кошмар. Отряд капитана ван дер Поста был неожиданно атакован группой неизвестных вооруженных людей и полностью уничтожен. Сам капитан убит, а королевская семья сумела бежать из Букингемского дворца и скрылась в неизвестном направлении.

26 мая 1942 года, 10:15. Лондон, улица Букингем Гейт

Утром 26 мая из ворот советского посольства выехал грузовик-фургон с логотипом «Лондонской электрической компании» на бортах. Чуть позже посольство покинул «роллс-ройс» советского посла с красным флажком на капоте. Операция «Денеб» вступила в свою завершающую фазу.

Немного покружив по центру Лондона, фургон выехал на Букингемскую дворцовую дорогу и направился по направлению к одноименному дворцу. У ворот, ведущих к запасному выходу королевской резиденции, обращенных к знаменитой лужайке, прохаживались два солдата в форме полевых частей Южно-Африканского союза. Фургон проехал чуть дальше ворот и остановился, не глуша двигатель. Один из солдат, заметив грузовик, подошел к машине, на ходу снимая висящую на плече винтовку.

– Эй, мистер, как вас там? – сказал он с сильным южноафриканским акцентом человеку, сидевшему слева на пассажирском месте. – Здесь нельзя останавливаться! Вы слышите меня, мистер?!

В этот момент со стороны парадного входа один за другим раздались два орудийных выстрела и почти сразу же последовали разрывы снарядов. Одновременно дверца в кабине фургона приоткрылась, и раздался негромкий хлопок, неслышный в трескотне неожиданно вспыхнувшей ружейно-пулеметной перестрелки. На лбу солдата расплылось кровавое пятно, и он рухнул на землю, уже мертвый. Еще две пули из бесшумного пистолета – в голову и сердце – достались его напарнику. Спрыгнув на асфальт, полковник Гордеев сделал еще несколько быстрых и плавных шагов, и прямо через кованую решетку ограды застрелил еще двоих южноафриканских солдат, так и не успевших ничего понять.

– Всё, ребята, Работаем! – произнес он в гарнитуру рации и, посмотрев на трупы южноафриканцев, вздохнул.

«Зря вы, ребята, полезли не в свое дело, – подумал он. – Но, раз уж сунулись – не обессудьте…»

В фургоне распахнулись задние двери, и на дорогу начали спрыгивать до зубов вооруженные люди в спецовках лондонских электриков. В этот момент две пушки грохнули уже со стороны лужайки, и у заднего входа во дворец рванули снаряды, и вспыхнула стрельба. Тем временем через незапертую калитку советские осназовцы быстро, один за другим, проникали на территорию дворцового парка. Взгляд налево, взгляд направо.

Слева, в углу лужайки, чуть наискосок от входа во дворец расположились два грузовика и две развернутые в сторону заднего входа 15-фунтовые полевые пушки BLC образца 1896 года. Сейчас артиллеристы их перезаряжали, совершенно не обращая внимания на то, что творится вокруг. Дистанция до орудий была около семидесяти метров. Справа, метрах в тридцати, два грузовика с пехотой. Солдаты в машинах дисциплинированно ждали команды.

Выстрел из РПО почти в упор в задний грузовик и одновременно длинные очереди из четырех пулеметов: двух «Печенегов» и двух немецких МГ-34 по артиллерийским расчетам и залегшим в траве снайперам. Через пылающую машину с истошно орущими солдатами, охваченными пламенем, навесом полетели две ребристые гранаты Ф-1. Одна из них взорвалась между машинами, выкосив осколками тех южноафриканских солдат, которые успели спрыгнуть на землю. Вторая упала на тент грузовика и взорвалась на нем. Три пары бойцов для контроля налево, три пары – направо. И все на ходу, молча, без разговоров. Приказ – мочить всех, чтобы никто не успел опомниться. Короткие очереди по два патрона в голову и тишина, только со стороны парадного входа слышны звуки продолжающейся перестрелки. Еще четверо осназовцев у ворот. Один, обшарив труп сержанта, достал из кармана связку ключей. Через минуту обе створки уже распахнуты настежь, и в них въезжает «роллс-ройс» советского посла.