Брянский капкан

– Товарищ Сталин, – сказал Бережной, – вы посмотрите внимательно. Если вы думаете, что тут одни линии проволоки натянуты вдоль, а другие поперек, то это совершенно не так. Проволока идет по диагонали, зигзагами, с двойным перехлестом в точках пересечения, образуя единую сеть, разорвать которую не сможет даже танк, который застрянет в ней, как муха в паутине. Про немецкую пехоту я вообще молчу. Она вряд ли вообще дойдет до этого рубежа, потому что перед первой линией обороны ее ждет такой же «коврик».

– Мы не очень-то надеемся на проволочное заграждение перед первой линией обороны, – сказал Василевский, – совершенно очевидно, что немецкие саперы постараются заранее наделать в нем дырок. Поэтому малозаметное заграждение шириной всего в один метр, а за ним развернуты такие любимые немцами спирали Бруно, установка которых не столь трудоемка.

– Очень хорошо, – сказал Верховный, – что вы постарались продумать все детали. Скажите, товарищ Василевский, а кто все это будет строить непосредственно на линии фронта?

– Из состава саперных армий, которые мы сейчас расформировываем, выделяются наиболее боеспособные саперные бригады, – ответил Василевский. – Их младший, средний и высший комсостав проходит сейчас специальную подготовку в двух учебных саперных бригадах, базирующихся на этом полигоне. Курс обучения – три недели. Там, на третьем рубеже обороны, проходят занятия уже третьей смены курсантов. Кроме того, большая численность войск на линии фронта позволяет нам развернуть и масштабные оборонительные работы, которые будут вестись при помощи и под руководством специалистов-саперов.

– Отлично, – сказал Сталин, – пехота, артиллерия, саперы, которые сразу учатся взаимодействовать между собой… Хорошая идея, и не менее хорошее ее исполнение.

– В дальнейшем, – сказал Василевский, – мы планируем превратить Гороховецкий полигон в постоянно действующий учебный центр для всех родов сухопутных войск. Очень удобное место.

– Это правильно, – сказал Верховный, подводя черту под разговором, – не зря Александр Васильевич Суворов говорил: «Воюй не числом, а умением»! Но тут все ясно, так что, товарищи, давайте поедем дальше.

Еще немного попетляв среди ПТОПов, в которых проходили занятия личного состава учебного артиллерийского дивизиона непосредственной поддержки пехоты, кортеж выехал к сооружениям строящейся третьей линии обороны. Выйдя из машины, Верховный осмотрелся. Обстановка здесь сейчас больше напоминала выставку артиллерийских вооружений и бронетанковой техники. В ПТОПах, угрожающе нацелив стволы на расстилающуюся впереди равнину, стояли схожие конструкцией артиллерийские орудия двух разных калибров, низкого силуэта и непривычного футуристического вида. Что-то подобное Верховный уже где-то видел, хотя пока не мог вспомнить – где именно и когда. Но только абсолютно несведущий в военном деле человек не узнал бы в этих артсистемах противотанковых орудий большой мощности.

Кроме установленных в ПТОПах орудий на позиции находились еще три самоходные установки явно зенитного назначения, с четырьмя тонкими длинными стволами, задранными вверх из скошенной спереди и открытой сверху коробчатой башни, а также три ставших уже классическими пехотных БМП-42. Чуть дальше, накрытые маскировочной сетью, стояли шесть американских ленд-лизовских бронетранспортеров М3 и четыре грузовика ЗИС-5.

Тут же находились и хозяева этого «зверинца»: конструктор советских артсистем, доктор технических наук Василий Гаврилович Грабин и конструктор советских танков, профессор Николай Федорович Шашмурин. Эти двое явно поладили между собой, что доказывала установленная чуть в стороне конструкция, в которой можно было узнать макет боевого отделения танка с башней, непривычной для сороковых годов дисковидной формы, и с уже установленным в ней орудием большого калибра, имевшим в середине ствола странное утолщение.

– Здравствуйте, товарищи, – сказал Верховный подошедшим Грабину и Шашмурину. – Я смотрю, работа у вас тут в разгаре.

– Здравствуйте, товарищ Сталин, – поздоровались конструкторы.

– Мы тут, – сказал Грабин, – с товарищем Шашмуриным для пользы дела и ускорения процесса проектирования решили объединить свои усилия. Кроме того, полезным оказался обмен опытом и специфической информацией.

– Поясните? – заинтересовался Верховный.

– Например, – вместо Грабина ответил Сталину Шашмурин, – товарищ Грабин поделился со мной своими методами скоростного проектирования, приемами повышения технологичности готовых изделий и способами повышения удобства работы для расчета орудия или, в моем случае, экипажа танка. Последнее крайне важно из-за ограниченного внутреннего объема боевого отделения танка. Я же раскрыл товарищу Грабину свой способ закалки деталей с повышенным износом, токами высокой частоты. Также, по моей просьбе, в конструкцию танкового и самоходного вариантов 100-миллиметровой пушки был введен эжектор для уменьшения загазованности боевого отделения.