Брянский капкан

Бросив беглый взгляд на карту с немногочисленными пометками, командир 47-го моторизованного корпуса понял, что картина русской операции до боли напоминает то, как он сам брал этот город всего полгода назад под командованием гениального Гудериана. Только русские танки и мотопехота сейчас движутся быстрее, чем тогда немецкие. Очевидно, что после захвата Брянска русское командование планирует перегруппировать свои силы, и нанести еще один удар, на этот раз с тыла, по 35-му армейскому корпусу, защищающему Орел и Мценск. Это будет уже настоящая катастрофа. Лишь только один русский танковый генерал, уже имевший в вермахте прозвище «Крымский мясник», мог действовать с такой наглостью.

Самому же генералу танковых войск Иоахиму фон Лемельзену предстояло решить – пасть ли ему в бою с оружием в руках вместе со своим штабом за фюрера и Великую Германию, либо как можно быстрее эвакуироваться в сторону Орла. Защищать город больше не было никакой возможности, и его падение – это вопрос всего лишь одного-двух часов.

Генерал хорошо представлял, что с ним сделает командующий группой армий «Центр» рейхсфюрер Гиммлер, если он вырвется из этой мясорубки один, без вверенных ему войск. Печальная история командующего 42-м армейским корпусом генерала графа фон Шпонека, приговоренного военным трибуналом к расстрелу, была всем хорошо известна. А ведь он все же сумел вывести свои части из-под угрозы окружения с относительно небольшими потерями, бросив лишь тяжелое вооружение.

Генерал написал несколько слов на листе бумаги.

– Курт, – сказал он своему адъютанту, – это донесение любой ценой необходимо срочно доставить в штаб армии и вручить его лично в руки генерал-полковнику Шмидту. Любой ценой – ты понял меня, Курт?

Командующий 47-м моторизованным корпусом так и не узнает, что его адъютант вместе со своим эскортом будет перехвачен на дороге передовым дозором мехбригады подполковника Рагуленко, обходящего Брянск с юга, и составленное им донесение так никогда и не попадет в штаб 2-й танковой армии.

17 мая 1942 года, вечер. Москва, Кремль, кабинет Верховного Главнокомандующего

– Здравствуйте, товарищ Василевский, – приветствовал Верховный вошедшего в кабинет начальника Генштаба, – проходите. В первую очередь доложите мне, какая, по вашим сведениям, на данный момент сложилась обстановка в полосе действия Брянского фронта?

Сталин немного хитрил. На самом деле в течение всего дня он регулярно получал доклады и от командующего фронтом генерал-лейтенанта Горбатова, и от командующего мехкорпусом ОСНАЗ генерал-лейтенанта Бережного. Всё, что наблюдали с небес самолеты высотной воздушной разведки и тактического управления 15-й ОДРАЭ, помимо прочих адресатов, попадало в штаб авиагруппы ОСНАЗ к генералу Голованову, обрабатывалось и ложилось на стол Верховному.

Сталин создал подобную систему многослойного информирования, сильно обжегшись на ситуации прошлого лета, когда командующие армиями и фронтами не могли вразумительно ответить ему – что делается на вверенных им фронтах. Сейчас пришло время подвести итоги первого дня сражения.

Василевский на эту провокацию не поддался. Он кивнул и сказал:

– Здравствуйте, товарищ Сталин, сейчас вам доложу, – и спокойно стал расстилать на столе свою карту с готовыми пометками.

– Товарищ Сталин, – начал он, – в течение первой половины сегодняшнего дня оборона 47-го моторизованного корпуса оказалась прорвана на всю глубину, а боевые порядки противника были рассечены на две части. Введенный в прорыв одновременно с мехкорпусом ОСНАЗ 8-й кавалерийский корпус под командованием генерал-майора Жадова, наступая в условиях лесисто-болотистой местности и действуя в полковых и дивизионных тылах противника, прикрыл фланг основной наступающей группировки. Взаимодействуя с выдвинутой во фланг механизированной бригадой гвардии подполковника Рагуленко, он разгромил подвижные резервы противника из состава 18-й танковой дивизии, чем полностью расстроил боевые порядки 47-го моторизованного корпуса.

– Постойте, товарищ Василевский, – остановил его Сталин, – Рагуленко – это тот самый, который зимой в Барвенково так азартно давил немцев, что умудрился «потерять» генерала Гота?

– Так точно, товарищ Сталин, – ответил Василевский, – тот самый.

– И чем же этот лихой подполковник отличился на этот раз? – с интересом спросил Верховный.

Василевский вздохнул.

– Вверенная его механизированная бригада, – сказал он, – сразу после прорыва разгромила и полностью уничтожила дислоцированный в поселке Людиново штаб 208-й пехотной дивизии вермахта, после чего по команде генерала Бережного была выдвинута по направлению к Жиздре для прикрытия левого фланга наступающего на Брянск мехкорпуса. Заняв тактически выгодную позицию, подполковник Рагуленко организовал грамотную противотанковую засаду, он не только с минимальными потерями отразил удар немецкого танкового батальона, но и в критический момент боя сам перешел в контратаку своими танковыми и механизированными подразделениями, полностью разгромив и уничтожив противостоящие ему силы гитлеровцев.