Бриджит Джонс. Без ума от мальчишки

На три дня мы ездили с мамой (моей) в приморский коттедж в Девоне. Там тоже было очень интересно и приятно. В последнее время мама вообще часто нас навещает, печет нам вкуснейшие печенья и кексы, играет с Билли и Мейбл и не критикует мою манеру воспитывать детей и вести домашнее хозяйство, что лично мне ужасно нравится. Несколько раз Билли и Мейбл даже ночевали у нее, что само по себе неплохо – детям понравилось, да и мне тоже, хотя я не могла не подумать, что мама поздновато спохватилась (что мне теперь с того, что весь дом остается в моем распоряжении?..).

Сама я стараюсь стоять как Великое Дерево, мужественно перенося наказание за Рокстера – за «Любовь, Которой Не Могло Бы-ы-ы-ы-ыть!», как назвали все происшедшее Том с Аркисом. И еще я стараюсь быть счастливой – просто счастливой, пусть даже никто и никогда меня больше не полюбит и не будет со мной спать (тем более что это только на время).

Сейчас, впрочем, я со все возрастающей тревогой думаю о новом учебном годе. Он вот-вот начнется, а вместе с ним начнутся новые домашние задания, с которыми я, возможно, уже не смогу справиться. Упражнения по развитию речевых навыков типа «покажи и расскажи» тоже, наверное, будут проходить теперь в другие дни, да и футбольные щитки мне теперь придется класть в рюкзачок Билли не по вторникам и четвергам, а, скажем, по средам и пятницам. Ума не приложу, как мне удастся все это запомнить!

Но еще сильнее меня гнетет то обстоятельство, что я теперь слишком часто вспоминаю свои встречи-столкновения-пикировки с мистером Валлакером (инцидент на лазательном дереве, день, когда пошел снег, пикник в День спорта, мой неудачный ботокс, Летний концерт), и каждый раз мне начинает казаться, что во всех этих случаях я вела себя недостойно и мелко и что он вовсе не хотел выставить меня дурой, а просто пытался быть добрым. Может быть, я ему действительно небезразлична, но… Но ведь мистер Валлакер ЖЕНАТ, черт побери, пусть даже его жена – пьянчужка, которая сделала слишком много пластических операций. Да и дети у него вроде бы есть, так что я до сих пор не понимаю, зачем он то вгоняет меня в краску, то пытается поцеловать!.. Правда, я тоже много чего ему наговорила, к тому же мистер Валлакер видел меня в парке с Рокстером, так что теперь он, несомненно, считает меня развратной (покупала презервативы), больной сифилисом и гонореей (носила в сумочке популярные медицинские брошюры), старой, стервозной, истеричной «крокодилицей», которая с удовольствием питается молоденькими рокстерами.

А ведь в школе нам теперь придется сталкиваться чуть не каждый день!

16:00. Только что ходила к Ребекке, которая вернулась из поездки со своим гражданским мужем, и сама не заметила, как выложила ей все свои сомнения относительно мистера Валлакера, Летнего концерта и неожиданной встречи в Хэмпстед-Хит.

– Гм-м… – глубокомысленно сказала Ребекка. – Что-то тут не так. Что-то не складывается. Этот мистер Валлакер не вписывается в картину, а почему – никак не пойму. Информации маловато… Что ты еще о нем знаешь? Может быть, у тебя есть хотя бы его фотография?

Я достала телефон, пролистала снимки и нашла один, сделанный на концерте, на котором мистер Валлакер, сидя за роялем, аккомпанировал Билли. Ребекка долго рассматривала фото и хмурилась, а я следила за ней с непонятной ревностью. Наконец она просмотрела еще несколько сделанных мною в тот же день снимков и вернула мне аппарат.

– Это ведь Кэпторп-хаус, верно? Там обычно проводят разные летние фестивали и прочие культурные мероприятия.

Я кивнула.

– Да.

– Я его знаю. Он не школьный учитель.

О боже!.. От страха у меня все похолодело внутри. Так я и знала! Неужели этот мистер Валлакер – педофил, который обманом пробрался в школу, чтобы…

– Ты говорила, он хорошо играет на фортепиано? Профессионально исполняет джазовые импровизации?

– На рояле…

– Это все равно.

Ребекка подошла к буфету, на ходу поправляя вплетенную в волосы пластмассовую виноградную лозу для сада, и достала бутылку красного вина.

– Его зовут Скотт. Он учился в колледже вместе с Джейком.

– То есть… он музыкант? – У меня немного отлегло от сердца.

– Нет. То есть – да. То есть – не совсем. – Ребекка посмотрела на меня. – Музыка для него просто хобби. После колледжа Скотти пошел служить в парашютно-десантные войска особого назначения.

В парашютно-десантные войска! В САС!.. Значит, в прошлой жизни мистер Валлакер был кем-то вроде Джеймса Бонда? Офигеть! Что ж, это многое объясняло – и его свисток, и «ать-два» на уроках, и привычку командовать, и то, как ловко Билли соскочил с дерева, и даже непроизвольное движение руки к несуществующему оружию, которое я заметила в День спорта, но до сих пор не могла объяснить.

Теперь мне многое стало понятнее.

Бонд.

– Когда он появился в вашей школе?

– В прошлом году. В декабре, кажется…