И тут меня осенило. Объяснить ей, чего я хочу, было не так-то просто.
– Бриджит, – сказала она, когда наконец поняла, о чем я. – Мне вовсе не хочется, чтобы к нам приехали немцы на грузовиках и забрали все золото.
– Мама, но ты же сама говоришь, что от жизни надо брать по максимуму. Разве тебе не интересно попробовать?
Повисло молчание.
– И африканской финансовой системе ты сможешь помочь. – Не уверена, что это утверждение имело под собой какую-то почву; впрочем, не все ли равно.
– Может, оно и так, но у меня нет времени на телевизионные интервью, когда чемоданы собирать надо.
– Слушай, – угрожающе прошептала я. – Тебе маечка нужна или нет?
– Ну что, работа кипит? – После обеда к Финчу вернулись наглость и потливость. – Трудимся над собственным проектом создания единой валюты?
– Да нет. – Весь мой вид выражал саму скромность и спокойствие. – Но могу вам предоставить среднестатистических избирателей. Даже трех, – небрежно добавила я, просматривая свои «заметки».
– А тебя что, еще не предупредили? – спросил он, злобно ухмыльнувшись. – Этот репортаж мы не делаем. Берем предупреждения о терактах. Можешь найти нам парочку представителей среднего класса, консервативного толка, которые ездят из пригородов на работу в Лондон и сочувствуют ИРА?
Мне жизненно необходимо найти другую работу. Жизненно необходимо. Ой, ура, телефон.
Звонил Том. Ура! Он вернулся!
– Бриджит! Как ты похудела!
– Да что ты? – обрадовалась я, только потом осознав, что это наблюдение Том высказывает по телефону.
Он пустился в долгие восторженные рассказы про свою поездку в Сан-Франциско.
– Мальчик на таможне попался просто очаровательный. Спрашивает меня: «Вам есть что декларировать?» – а я ему говорю: «Только мой бесстыдный загар!» Он дал мне свой номер, и я занялся с ним сексом в бане!
Очередная вспышка зависти к голубым: как у них все просто с сексом, они занимаются им не откладывая дела в долгий ящик, просто потому что обоим захотелось, никто не думает, что сначала нужно устроить хотя бы три свидания, и не трясется над вопросом, сколько дней после первого раза стоит подождать, прежде чем позвонить.
Том сорок пять минут взахлеб рассказывал о своих похождениях, одно другого краше. А потом произнес:
– Ой, ты знаешь, как я не люблю говорить о себе! Как у тебя-то дела? Как Марк твой поживает, как его крепенькая задница?
Рассказала ему, что Марк в Нью-Йорке, а про Мальчика-Зайчика решила пока не говорить, побоявшись, что Том может перевозбудиться. Решила сконцентрироваться на жалобах по поводу работы.
– Мне нужно найти другое место, здесь от моего самоуважения и чувства собственного достоинства скоро ничего не останется. Мне требуется дело, которое позволит мне по полной использовать свои таланты и способности.
– Хм-м-м. Понимаю тебя. Телом торговать не думала?
– Как смешно.
– Почему бы тебе не попробовать писать статьи помимо твоей основной работы?
Идея просто гениальная. Том сказал, что поговорит со своим приятелем Адамом, который работает в «Индепендент», и предложит ему поручить мне какое-нибудь интервью или рецензию!
Я стану журналистом экстра-класса, постепенно спрос на меня будет все повышаться и повышаться, я буду получать все больше денег и когда-нибудь смогу вообще бросить свою нынешнюю работу и просто сидеть на диване с ноутбуком на коленях! Ура!
Среда, 5 февраля
Позвонила папе узнать, как он поживает, и спросить, не хочет ли он провести со мной День святого Валентина.
– Какая ты у меня заботливая, Бриджит. Но мама настаивает, что я должен расширять свой кругозор.
– И что это означает?
– Я еду в Скарборо играть в гольф с Джеффри.
Слава богу. Хорошо, что настроение у него нормальное.
Четверг, 13 февраля