Бриджит Джонс: на грани безумия

Шпионаж за домом Марка Дарси (проезжала на машине мимо, чтобы посмотреть, горит ли у него свет): 2 рейда (или 4, если считать и туда, и обратно). Звонки в «141» (чтобы он не понял, что я ему звонила, если решит позвонить в «1471»): 5р. (дозвонившись, ждала, пока сработает автоответчик, чтобы услышать его голос; плохо; но оч. хор., что не оставила сообщений). Кол-во просмотров телефонной книги, чтобы найти номер Марка Дарси и убедиться, что Марк Дарси еще существует: 2 (вполне умеренно). Процент звонков с мобильного, совершенных, чтобы не занимать обычный телефон, на случай если Марк позвонит: равен ста. Процент звонящих, вызывавших приступы сильнейшей злобы за то, что они не Марк Дарси, – кроме тех, что звонили, чтобы поговорить о Марке Дарси: равен ста.

20.00. Звонила Магда, хотела узнать, как прошли выходные. Я рассказала ей обо всем, что случилось.

– Так, если ты еще раз у него ее отнимешь, ты у меня в угол пойдешь! Гарри! Извини, Бридж. И что он тебе потом сказал?

– Я с ним не говорила.

– Как? Почему?

Я поведала ей про сообщение на автоответчике и про все теории касательно марсианских мячиков, душевных синяков и слишком сильных чувств ко мне.

– Бриджит, ты меня не устаешь поражать. Во всей истории нет ни малейшего намека на то, что он хотел тебя бросить. Он просто немного надулся на тебя из-за того, что ты целовалась с этим парнем, только и всего.

– Я ни с кем не целовалась. Ко мне полезли против моей воли!

– Но он же не умеет мысли читать. Откуда ему знать, как все было на самом деле? Для этого надо с ним поговорить. Перестань пихать ему это в рот! Все, быстро иди сюда. Быстро иди сюда, я поставлю тебя в угол!

20.45. Наверно, Магда права. Возможно, я и правда просто придумала, что он решил меня бросить, а он вовсе и не собирался. Может, в машине он просто был расстроен из-за того, что увидел в столовой, и хотел, чтобы я первая с ним заговорила, а теперь он считает, что я его избегаю!!! Все, точно – звоню. Вот в чем главная беда современных отношений: мы мало друг с другом говорим!

21.00. Так, все, звоню.

21.01. Звоню.

21.10. Марк Дарси рявкнул в трубку: «Да-а-а?» – голос у него был ужасно нетерпеливый, и из трубки доносился какой-то шум.

Я удрученно прошептала:

– Это я, Бриджит.

– Бриджит! Ты что, с ума сошла? Ты не знаешь, что происходит? Не звонила мне два дня и теперь возникаешь в самый ответственный, самый критический… Не-ее-е-ет! Не-е-е-ет! Идиот, тупица… Господи. Козел, прямо у судьи перед носом. Это же фол! Да тебя… Он его штрафует. Он уходит с поля. О господи… слушай, я тебе перезвоню, когда все закончится.

21.15. Конечно, я знала, что там какой-то финал вселенского значения (или не финал?), но совершенно забыла из-за погруженности в трясину душевных переживаний. С кем не бывает.

21.30. Как я могла совершить такую глупость? Как? Как?

21.35. О господи – телефон! Марк Дарси!

Это оказалась Джуд.

– Что?! – воскликнула она. – Он не стал с тобой разговаривать, потому что смотрел… футбол??? Забудь про него. Сейчас же выкинь из головы. Уйди из дома, чтобы он тебя не застал, когда будет звонить. Да как ему совести хватило!

Я сразу осознала, что Джуд абсолютно права и, если бы я для Марка по-настоящему много значила, футбол не вышел бы для него на первое место. Шерон высказалась еще жестче:

– Единственная причина, по которой мужчины так обожают футбол, – это лень. Они считают, что, болея за какую-нибудь команду и вопя что есть мочи, они сами выигрывают матч и за это их надо по головке гладить, носиться с ними как с писаной торбой.

– Да. Так что, ты идешь к Джуд?

– Э-э… нет…

– Почему?

– Мы с Саймоном смотрим футбол.

С Саймоном? Шерон с Саймоном? Саймон же просто наш приятель.

– Но ты же только что сказала…

– Это другое дело. Я люблю футбол совсем по иной причине. Это очень интересная игра.

Хм-м-м. Когда я собралась уходить, телефон снова зазвонил.

– Привет, доченька. Это мама. У нас все прекрасно. Всем просто ужасно нравится Веллингтон. Мы возили его в клуб «Ротари» и…

– Мама, – злобно зашептала я. – Нельзя выставлять Веллингтона, будто какой-то экспонат.

– Ты знаешь, доченька, – проговорила она ледяным тоном. – Если я что и не переношу, то в первую очередь расизм и узость взглядов.

– Что?