Бриджит Джонс: на грани безумия

18.30. Сижу, тупо уставившись в пространство. И понятия не имела, насколько важную часть меня составляет принцесса Диана. Все равно как если бы с Джуд или Шерон, такими веселыми, живыми, яркогубыми, вдруг случилось нечто настолько чужое, страшное и взрослое, как смерть.

18.45. По телевизору только что показали какую-то тетку, которая купила в садоводческом магазине дерево и посадила его в память о принцессе Диане. Может, мне тоже высадить что-нибудь у себя на окне, например… э-э… базилик?

19.00. Хм-м-м. Нет, базилик, наверно, не подойдет.

19.05. Люди толпами идут к Букингемскому дворцу с цветами в руках. Как будто у нас так испокон веков заведено. Разве так всегда было? Что это: идиотское эгоистичное желание попасть под телевизионные камеры или искренний душевный порыв? Хм-м. Мне, пожалуй, тоже хочется пойти.

19.10. Глупо как-то идти с цветами… но ведь я ее и правда очень любила. Был среди всей этой братии человек, про которого можно было сказать: он такой же, как я. А сколько ее критиковали из-за кампании по запрету противопехотных мин, но, если хотите знать мое мнение, она очень умно использовала поднявшуюся шумиху. Всяко лучше, чем сидеть дома и обижаться.

19.15. И зачем я живу в столице, если не могу слиться с другими людьми в общем горе? Может, это не очень по-английски, но ведь все поменялось вместе с изменением климата, Тони Блэром и Европой, и теперь мы готовы открыто выражать свои чувства. Возможно, благодаря Диане английская консервативность ушла в прошлое?

19.25. Все, точно иду в Кенсингтонский дворец. Правда, цветов у меня нету. Куплю на автозаправке.

19.40. На заправке цветы кончились. Остались только шоколад, печенье и т. п. Хорошие товары, но для данного случая не подходят.

19.45. Хотя ей было бы приятно, не сомневаюсь.

19.50. Купила журнал «Вог», коробку шоколадного ассорти, билет мгновенной лотереи и пачку сигарет. Выбор не идеальный, но ведь с цветами-то любой придет, а я точно знаю, что она очень любила «Вог».

21.30. Оч. рада, что не осталась дома. Идя по Кенсингтону, чувствовала себя не особенно уютно: вдруг в се пон и м ают, куда я иду, приче м о дна? Но в едь и принцесса Диана тоже часто бывала одна.

В саду было оч. темно. Множество людей, молчаливо идущих в одну сторону. Никаких бурных выражений эмоций – в отличие от того, что показывают в новостях. У подножия стены цветы и свечи. Все зажигают потухшие свечки и читают оставленные у стены записки.

Надеюсь, теперь она знает, как к ней относились в нашей стране, а ведь она столько переживала из-за того, что будто бы не заслуживает нашей любви. Думаю, это важный сигнал для всех нас, женщин: не стоит так тревожиться из-за внешности, характера и чересчур многого от себя требовать. Я немного смущалась, что принесла «Вог», конфеты и лотерейный билет, поэтому поскорее засунула все это под цветы и стала читать записки, показавшие мне, что необязательно быть литератором, чтобы суметь выразить свои чувства. Самой лучшей оказалась запись, сделанная неверной старческой рукой и чем-то напоминающая текст из Библии. «В беде ты помогала мне, опасность от меня отвращала, в болезни меня не покидала и, когда все бежали от меня, ты протягивала мне руку. Что бы ни делала ты для бедных и страждущих, мне всегда казалось, что ты делаешь это и для меня».

12 Смутные времена

Понедельник, 1 сентября

51,5 кг (надо постараться не начать сразу же толстеть), калории: 6452.

– Когда я оказалась у выхода на посадку, сразу стало ясно: творится что-то неладное, – рассказывала Шерон нам с Джуд, когда мы собрались у меня вчера. – Но стюардессы отказались объяснить мне, что происходит, и заставили сесть в самолет. Потом, когда я решила всетаки выйти, меня не выпустили, и не успела я оглянуться, как мы уже начали взлетать.

– И когда ты узнала, что случилось? – спросила я, допивая шардоне из бокала. Джуд тут же потянулась за бутылкой, чтобы налить мне еще. Как чудесно!

– Когда мы приземлились, – ответила Шерон. – Полет стал для меня настоящим кошмаром. Я надеялась, что ты просто не успела на самолет, но стюардессы со мной так странно и подозрительно себя вели! А как только я вышла из самолета…

– Ее арестовали! – с ликованием воскликнула Джуд. – Пьяную в стельку.

– О господи! – воскликнула я. – А ты-то думала, тебя будет Джед встречать.

– Ага, эта сволочь, – покраснела Шерон.

Я почувствовала, что о Джеде лучше больше не упоминать.

– В Бангкоке в аэропорту за тобой следил какой-то его дружок, – объяснила Джуд. – А он, видимо, был в Хитроу и ждал от него звонка. И сразу сел на самолет в Дубай.

Как выяснилось, Шерон позвонила Джуд из полицейского участка, рассказала ей обо всем, и они немедленно связались с Министерством иностранных дел.

– Но сначала мы ничего не добились, – продолжала Джуд. – Нам сообщили, что тебе грозит срок в десять лет.

– Припоминаю, – вздрогнула я.