Бригада. От сумы до тюрьмы

— Господи! — удивился консультант его тупости. — У нас давно криминал такая же часть государства, как, допустим, здравоохранение. Не заметили что ли, что коррупция стала нормой жизни? Здесь есть свои плюсы и минусы. В криминале очень слабая социальная защищенность и практически отсутствует охрана труда, поэтому текучесть кадров большая вследствие высокой смертности. Зато не требуется диплом, вырабатывается товарищеская спайка и крепкая дисциплина, обеспечивается законченный цикл производства — пришел, увидел, грабанул. Плюс быстрая карьера и, что особенно заманчиво для молодежи — честная, прямая позиция. Бандит ведь не клянется на конституции, не врет, что только о пользе народа думает. Он прямо говорит, что пришел грабить. К тому же молодым всегда неймется, не терпится, а в криминале пробиться наверх можно быстро. Но вы-то, я думаю, уже хлебнули лиха, возраст у вас средний. Как вам предложение насчет криминала, не западло, извините за выражение?

— Ну я же… Хотя… — опыт общения. Юрия с криминальными авторитетами имел скорее отрицательный характер, поэтому он, поколебавшись, все-таки сказал: — В общем-то, западло.

— Вот и ладушки. Значит, что остается? Вы же бывший офицер? Значит — милиция! По сути, аналогичная структура, но, что приятно отметить, легальная! Там к вам сами люди придут, сами заплатят, и никаких рекламаций. Только вот что, у вас будет искушение: и в милицию устроиться, и свой бизнес сохранить. Не советую. Завистники съедят. Тут как на войне: или ты, или тебя. В смысле — грабишь… Значит, лучше все продать, очиститься, как настоящее столовое вино № 22. То бишь водочка. Потом, когда освоитесь, заслужите доверие — вас там сами в свой бизнес вовлекут. Все понятно?

— Да, спасибо, — Кудеяр, еще не зная, помогли ему или надули, оторвался от стула.

— Погодите. В жизни мало знать, что надо сделать, нужно понимать еще как. Первое. Сначала устройтесь к ментам, а потом продавайте свое добро. Второе: рубиль сейчас завышен. Щас скоко? Шесть тыщ за доллар? А должно быть тысяч девятнадцать-двадцать. Значит, скоро его опустят. А лучший капитал — ликвидный капитал. А самое ликвидное теперь — доллары. И не в банке, а в банке. Все поняли?

Юрок понял, послушался, и не раз потом, когда устраивался в ментуру, когда продавал свои предприятия, уже забыв о наездах: кто же на мента наедет, если он с начальством поделился?…Когда платил за перевод в ГАИ, когда принимал мелкие купюры от населения за то, что не создает мелких проблем, не раз потом от всего сердца мысленно благодарил спеца по консалтингу.

А уж когда рубль рухнул, и цены на комплектующие, сырье и энергию взлетели до небес, а на оборудование и помещения — упали ниже урны, он просто молиться на того «профессора» был готов. Как тот все блестяще разложил по полочкам, как расписал! Пророк да и только!

Вот только об одном кудрявобородый предсказатель не упомянул. Или упомянул как-то мельком, вскользь, и Юрок не придал этому должного значения. Выбирая свою судьбу, Кудеяр еще не знал про зеркало.

Раньше, бреясь, он видел в нем загнанного, измотанного, но — порядочного человека. А теперь вынужден был смотреть на сытую, спокойную, но — порядочную сволочь. И пусть над ним стояли и сидели еще большие сволочи — быть сволочью ненамозоленной душе Кудеяра было больно. Сначала больно, но постепенно она привыкала. Потому что раньше его только не любили, а теперь помимо этого еще и уважать стали, то есть бояться.

И в данный момент, поджидая ЗИЛ, о котором его предупредили подментованные братки, он как раз и ждал соответствующей оценки своего социального статуса в денежном эквиваленте. Система ведь была отработана задолго до него. Он остановит грузовик, проверит документы и груз. И если там есть то, что они ищут, то ЗИЛ исчезнет, испарится вместе с водителем и хозяйкой груза…

XV

Судьба Белова решалась гораздо южнее, в небольшом лагере моджахедов в горном Дагестане. Хотя вершители ее — трое бородатых мусульман — о Белове-то как раз и не думали, а рассуждали исключительно о духовном. Точнее, о служении Богу. Еще точнее — Аллаху. А если совсем уж точно — о деньгах, полученных под бренд священной войны с неверными.

Азиз, перебирая четки из самшита, спорил с турком. Хаттаб предпочитал молчать.

Турок Кемаль был одет в простой, светлый полотняный костюм, который тем не менее стоил столько же, сколько ящик зарядов к гранатомету. Имея полномочия от тех, кто помимо прочего оплачивал и подготовку операций в Москве, он вел себя как и положено ревизору. Успев обнаружить некие вольности в распределении наличных, турок держался несколько надменно и говорил приказным тоном:

— Мы недовольны. Мало того, что вы не смогли расширить зону своего влияния до Каспия. Так вы еще и кусок Дагестана потеряли после неудачного рейда Дасаева. Надо спасать ситуацию. А спасти ее может только тотальная война чеченского народа и всего Кавказа против русских. Вы это-то хоть понимаете? — разговор шел на русском, им сносно владели все присутствующие.

— На все воля Аллаха! — Азиз воздел руки к небу.