Бригада с запада

Убрать людей, которые будут осуществлять прикрытие, Богданов поручил Рябову и Чудоякову. Остальные спецназовцы должны были заняться теми диверсантами, которые спустятся в ложбину за взрывчаткой. Их также лучше уложить бесшумным оружием.

— Но не всех! — в который раз напутствовал подчиненных Богданов. — Двух, а лучше трех человек обязательно нужно взять живыми, чтобы они потом ответили на кое-какие наши вопросы.

— Понятное дело, командир, — ответил за всех Дубко. — Все сделаем в лучшем виде. Не впервой…

…Первым приближение диверсантов услышал Серафим Чудояков. Как и было договорено заранее, он издал три протяжных крика — так кричит таинственная ночная таежная птица, которую редко кому доводилось видеть, а вот ее крики слышал каждый, кто хоть один раз побывал в ночной тайге. Тотчас же вслед за этим троекратным птичьим криком раздались еще три похожих крика — это Эльчин предупреждал своих товарищей, что он тоже услышал чужие шаги.

Вскоре в темноте смутно вырисовались два силуэта: это были диверсанты-разведчики. Подойдя ко входу в ложбину, оба силуэта замерли, а замерев, слились с ночной, пронизанной дождем тьмой. Их не было ни видно, ни слышно, но они были там, у входа в ложбину стояли и прислушивались. Не обнаружив ничего подозрительного, разведчики коротко свистнули, подавая сигнал своим сотоварищам. Вскоре из-за камней стали появляться другие силуэты.

У спецназовцев имелись при себе приборы ночного видения. Разглядеть через них человеческое лицо было мудрено, а вот фигуры можно было увидеть отчетливо. Всего диверсантов вместе с разведчиками было девять человек. Какой-то миг все девятеро неподвижно постояли у входа в ложбину, затем семеро из них стали спускаться вниз, а двое остались наверху. Это было прикрытие, как Богданов и предполагал.

Вскоре в ложбине зажглись несколько фонарей. В почти непроницаемой тьме без света сложно было определить, где находится тайник со взрывчаткой. А уж извлечь взрывчатку из тайника и уложить ее в рюкзаки тем более. С фонарями сделать это было проще. Но вместе с тем фонари выдавали местонахождение диверсантов. Свет фонаря в ночной тьме — это, по сути, мишень. И попасть в такую мишень легко может любой стрелок, а уж что говорить о спецназовцах?

Всего горели три фонаря, и спецназовцы потушили их с первых же выстрелов. Выстрелы были бесшумными. В тот же самый миг Рябов и Чудояков такими же неслышными выстрелами убрали двух оставшихся наверху наблюдателей.

Да, диверсанты просчитались. Ложбина оказалась для них ловушкой. Западней. Но тем не менее они были опытными бойцами, не раз выходившими из всяческих передряг. Однако точно такими же матерыми бойцами были и обложившие их спецназовцы. В этой ночной схватке в дождливой тайге опыт сошелся с опытом, сила сошлась с силой. И одна сила должна была одолеть другую силу. Никаких компромиссов не предполагалось.

Впрочем, преимущество было на стороне спецназовцев. Они весьма умело воспользовались ситуацией, устроив засаду у тайника со взрывчаткой и у могилы убитого диверсанта.

Богданов, укрывшись за камнем, на скорую руку определил, какую конкретную пользу можно извлечь из этого преимущества. Значит, всего диверсантов — девять человек. Трое из них, которые с фонарями, были уложены первыми же выстрелами. Еще двоих, которые осталось наверху, убрали Рябов и Чудояков. Три плюс два получается пять. Итого остались четверо диверсантов. Но это если рассуждать теоретически, в идеале. А вот в практическом смысле диверсантов могло остаться и больше, потому что те, в кого угодили пули, могли быть не убитыми, а ранеными. А раненый противник может оказать сопротивление. И все же надо было исходить из того, что всего в живых остались четверо диверсантов, которых во что бы то ни стало необходимо было взять живыми. Давать на этот счет специальную команду подчиненным у Богданова нужды не было — все было оговорено заранее. На этот случай у спецназовцев заранее был разработан план. И сейчас настал момент реализовывать этот план.

— Те, кто в ложбине, слушайте! — крикнул Богданов. — Мы спецназ КГБ! Нас здесь много! Вы окружены! Большая часть из вас убита. Вас осталось четверо. Из западни вам не выбраться! Поэтому предлагаю всем четверым подойти к выходу из ложбины. Без оружия. Подходить поодиночке. Кто окажет сопротивление, будет немедленно убит! Даем три минуты на размышление!

Почему именно три минуты давал Богданов на размышление диверсантам? Пока Богданов обращался к диверсантам, пока истекали те самые три минуты, в это время остальные спецназовцы должны были оказаться в ложбине, на самом ее дне, в непосредственной близости от диверсантов, чтобы их обезвредить, если они вдруг задумают оказать сопротивление. И чтобы взять живыми двоих или лучше троих из них.

Не успел еще Богданов закончить свою предупредительную речь, как откуда-то снизу в его сторону один за другим раздались четыре выстрела.