Бригантина, 66

Чтобы «поймать» затонувший корабль, были пущены в ход подводные «щупальца». Кусто включил гидролокатор. Этот прибор непрерывно рисует профиль морского дна и сообщает о глубине. Из «пузыря» на корпусе датчик гидролокатора шлет вниз поток звуковых сигналов высокой частоты. Сюда же приходит отраженный сигнал, превращаясь в штурманской рубке в видимый рисунок. Звук распространяется в воде со скоростью полутора тысяч метров в секунду. Автоматический прибор измерял долю секунды, которую сигнал потратил на путь до дна и обратно, и сообщал результат перу самописца, а перо чертило профиль дна на рулоне миллиметровки, которая непрерывно разматывалась перед окошком прибора. Гидролокатор «Эдо», установленный на «Калипсо», настолько чувствителен, что начертит убегающий вниз пунктир, если кок выбросит за борт консервную банку. На гладком дне, да еще при такой малой глубине, судно высотой около 15 метров будет выглядеть на миллиметровке целой горой.

В помощь радару, координатной сетке и гидролокатору для поисков затонувшего военного транспорта были привлечены глаза Дюма. Он прошел на нос, открыл люк и спустился по трапу, который укреплен в трубе, приваренной к форштевню. В двух с половиной метрах ниже ватерлинии он удобно улегся в наблюдательной кабине и стал высматривать погибший корабль. О своих наблюдениях он сообщал по телефону на мостик.

«Калипсо» продолжало петлять по размеченным секторам. Оператор радара, следя за оранжевым пятнышком радарной мишени, передавал координаты и пеленг судна рулевому и Лаба, который наносил пройденный путь на схему. Слух и зрение «Калипсо» были напряжены до предела. Теперь Кусто попросил Альбера Фалько и Этьена Пюига надеть акваланги и быть готовыми прыгнуть в воду, как только судно пройдет над погибшим кораблем. Оба аквалангиста спустились на водолазную площадку, поплевали на маски и сполоснули их в воде, чтобы стекло не запотело во время погружения.

Но море не так-то легко выдает свои тайны. Вот уже час «Калипсо» снует взад-вперед, люди и электроника настороже, стараются нащупать невидимый корабль. Оператор выкрикивает скучные цифры; из кабины время от времени звонит Дюма: «Ничего нового». Под окошком самописца медленно ползет миллиметровка, показывая дно, ровное, как футбольное поле. Терпение — одно из главных качеств, которыми должен обладать подводный исследователь.

Оператор гидролокатора спокойно докладывает:

— Дна что-то не видно.

Кусто поглядел на окошко самописца. Перо круто пошло вверх.

Он позвонил Дюма:

— А теперь что-нибудь видишь?

— Есть! — отозвался Дюма. — Вижу стеньгу!

Кусто включил громкоговоритель водолазной палубы и дал команду:

— Фалько и Пюиг, пошли!

Они прыгнули в воду «солдатиком», придерживая руками маски, и исчезли в струях, взбитых винтами. Одновременно боцман выбросил маленький буй, чтобы пометить место. Капитан Су переключил машинный телеграф, «Калипсо» сбавило ход, повернуло, подошло к указательному бую и стало ждать.

Подводные пловцы двигались в полной тишине, нарушаемой только их дыханием: вдох — сипит легочный автомат, выдох — весело рокочут пузырьки воздуха. Воду замутили крохотные водоросли. 25 метров, никаких признаков судна. Но вот на дне что-то похожее на хребет кита. Это была могучая якорная цепь, обросшая живыми кораллами. Они остановились. Корабль — должен быть на конце цепи, но где этот конец — влево или вправо? Поплыли дальше и увидели огромный якорь. Повернули, пошли в обратном направлении. Ага, цепь поднимается вверх… Вот он, форпик корабля.

Первое чувство аквалангиста, когда он находит погибший корабль, — грусть.

Возле носа Фалько и Пюиг задержались. Затем медленно поплыли над лебедками и орудиями, которые обросли кораллами, расцвели колониями морских животных. Из мглы на главной палубе возникали непонятные нагромождения искореженного металла на стальных колесах. Цистерны на товарных платформах. А обнаженным подводным пловцам это же давление нипочем. Сжатый воздух придал небывалую прочность грудной клетке человека.

По соседству с платформами зиял люк главного трюма. Странно: куда делась огромная крышка люка? Отнесло, когда корабль шел ко дну? Фалько оттолкнулся от обреза и нырнул на десять метров в трюм. Пюиг пошел за его пузырьками. Они посветили фонарями. Кругом стояли армейские грузовики и мотоциклы. Из голубого тумана возникали ослепительные красочные картины — веера красных и желтых кораллов, рои и вереницы блестящих рыб. Голубой губан нырнул под грузовик. Стайками проносились оранжевые рифовые рыбки. На остальных плитах лениво возлежали эпинефелусы, мастера менять окраску под цвет фона. Людям погибель — рыбам отелы.

Друзья проплыли мимо надстройки и увидели хаос металла. Корабль был искалечен до неузнаваемости. Все ясно: взрыв. Транспорт шел с военным снаряжением, его потопили либо торпедой, либо авиабомбой.

И наверное, погибло немало людей. Фалько и Пюиг не нашли никаких следов команды, только один разлезшийся кожаный сапог. Раки, крабы и бактерии в несколько недель уничтожают утонувших.