Бригантина, 66

Ясный тихий день. Пустынная светлая гладь озера недвижно зеркальна. В высоком, прозрачном легком небе как бы застыл, не движется шар нежаркого полуночного солнца.

Рассекая зеркальную гладь озера, катер скользит, удаляясь от берега, оставляя за собою на недвижной поверхности два широко расходящихся уса, две переливающиеся светом волны. Отражаясь в зеркале воды, с тревожными кликами пролетают над катером чайки. В за^-стывшей стеклянной тишине впервые здесь слышится ровный, приглушенный звук наших моторов.

С биноклем в руках сижу на носу катера. Справа виден далекий пологий южный берег, слева отчетливо видны отраженные в воде высокие, покрытые рыжеватою растительностью тундры пологие холмы, выступы каменных останцов и за ними — в призрачной зыблющейся дали — вершины снежных гор Бырранга, загадочностью своею манящие взоры путешественников. Я поднимаю бинокль, вглядываюсь в неведомый людям берег. На склонах холма замечаю небольшое стадо оленей. Светлыми крошечными пятнами выделяясь на буром фоне тундры, животные мирно пасутся. Подняв красивые, украшенные ветвистыми рогами головы, олени прислушиваются к незнакомому звуку моторов, раздававшемуся здесь впервые.

Дальше и дальше уходит на восток катер, следуя изгибам озера. Изредка мы останавливаемся, чтобы измерить глубину. Катер недвижно стоит как бы в застылой и прозрачной тишине. Чем дальше идем к востоку, меньше и меньше становится глубина озера. Чаще встречаются отмели. Стоя на носу катера с «наметкой» в руках, матрос и кок Вася измеряют глубину.

В полной тишине слышится его голос:

— Полтора!

— Два с половиной!

Уже через пять часов пути на горизонте открылся неведомый людям остров. Осторожно приближаемся к его холмистым призрачным берегам. Как бы встречая негаданных гостей, тучею поднимаются над островов чайки. Качаясь на распахнутых длинных крыльях, они низко пролетают над нашими головами. Мы близко видим их раскрытые черные клювы, вытянутые белоснежные шеи. Они как бы качаются, повисают, падают и кувыркаются в воздухе, издавая тревожные крики.

Не подходя к самому острову, опасаясь задеть каменистое дно, бросаем якорь, садимся в маленькую шлюпку, под которой отчетливо видна разноцветная крупная галька.

В маленькой нашей экспедиции ботаники, зоолог, два кинооператора, вооруженные съемочными аппаратами, запасами пленки. Над нашими головами по-прежнему вьются, тревожно кричат чайки.

Южный высокий берег неведомого острова покрыт густой и высокой растительностью, похожей на запущенный цветник. Мы входим, вытаскиваем на берег шлюпки, под тревожные крики чаек поднимаемся на холм, сплошь покрытый птичьими гнездами. В высоких зарослях цветущих незабудок, сиверсии проворно бегают неоперившиеся птенцы. Недоступный для разбойников-песцов остров птицы избрали для гнездования. Тысячелетиями скоплялись здесь помет чаек, отбросы их пищи, и на удобренной перепревшей почве появились заросли полярных цветов — богатая находка для наших ботаников, торопившихся пополнить свои сборы.

С ружьем за плечами я один обхожу небольшой и пустынный остров, покрытый обломками скал, расписанными разноцветным ковром лишайников. Сколько миллионов лет прошло, когда образовалось это пустынное озеро, возник над ним каменный остров? Так же светило полуночное солнце, в долгие зимние ночи бушевала над застывшим озером пурга. Быть может, так же раздавался клик длиннокрылых птиц, избравших остров для своего гнездования?

ЯМА-БАЙКУРА

Дальше и дальше бежит наш быстроходный катер, унося нас в еще не исследованную северо-восточную часть Таймырского озера, в загадочную, еще не посещенную человеком страну, куда весною отлетали на линьку пролетные гуси. У берегов озера иногда Мы видим многочисленные стаи этих гусей, на летний период потерявших способность летать[10]. В бинокль можно заметить, как линные гуси выходят в испуге на берег и между бурыми кочками тундры мелькают их вытянутые тонкие шеи.

Чем дальше подвигаемся на восток и север, пустыннее кажутся берега мелководного неведомого залива Яма-Бай-кура. Изредка видим оленей, пасущихся на отлогих холмах, взовьется, пролетит над берегом черный поморник. Ровный заглушенный рев моторов нарушает недвижную, как бы застывшую тишину.

Все чаще и чаще встречаются отмели. Чтобы не задеть дно, катер уменьшает ход и останавливается у пустынного берега.