Бриганты

— Когда-то давно здесь было графство Овернь, часть герцогства Аквитания. Теперь территория поделена между тремя Жанами: Жаном, герцогом Беррийским, братом короля Франции; Жаном, дофином Оверни, вассалом герцога Аквитании и, следовательно, короля Англии; и Жаном де Мело, епископом Оверньским, потому что бывшая столица графства город Клермон принадлежит Церкви. Как только началась война с англичанами, бароны совсем распоясались. Никакой управы на них нет. Чуть что, сразу переходят во вражеский лагерь, поэтому сюзерены не трогают их, а нам приходится платить всем, — рассказал купец Гильом Пелестр. — Мне полегче, я всего раз в год езжу за товаром в Арль, а другим купцам приходится не сладко.

7

Город Клермон издали казался закопченным, как будто в нем недавно был пожар. Гильом Пелестр объяснил, что так кажется потому, что город построен из местного темного камня. Я не специалист по геологии, но, видимо, камень вулканического происхождения. Да и горы неподалеку от города похожи на потухшие вулканы. Был Клермон обнесен стенами высотой метров восемь со старыми прямоугольными башнями и более новыми круглыми, сухим рвом и палисадом — валом с деревянным частоколом на удалении метров сто-двести от стен. Наверное, палисад соорудили вместо второго кольца стен, как менее трудоемкий и более дешевый способ защиты.

В пригороде Гильом Пелестр честно расплатился, накинув два ливра премиальных, и, что главное, пообещал замолвить за нас словечко другим купцам. В эту эпоху рекомендация уважаемого человека дорогого стоит. В чем мы убедились на следующий день. Остановились на постоялом дворе, который принадлежал вдове — властной даме с острым языком и огромным бюстом, который буквально вываливался из низкого декольте. На шуточки моих бойцов по поводу бюста она отвечала быстро и бойко, из-за чего весь вечер на постоялом дворе слышался дружный мужской гогот. Я выдал им две трети их зарплаты, удержав треть на расходы до следующего подряда. Бойцы, купив у хозяйки вина, до полуночи праздновали успешный почин в обществе дам не самого тяжелого поведения, горланили песни и дрались. Утром у нескольких человек были синяки под глазами, свернутые носы и разбитые губы, но все были довольны. У них теперь было, на что гульнуть.

Не успели мы позавтракать, как на постоялый двор зашел худой и шебутной мужчина лет двадцати шести. На голове у него был колпак с заломленным набок верхом, из-под которого сзади свисали завязанные конским хвостом, длинные, черные волосы. Одет в плотно облегающий тело, черный, шерстяной дублет — кафтан из двух слоев ткани, обычно из шерсти с льняной подкладкой, — длиной до середины бедер и коричневые шоссы, цвет которых вызывал забавные ассоциации. Обут в темно-красные пулены, довольно потрепанные, казалось, вот-вот попросят каши. В отличие от меня, мужчина не ведал, что обувь — это иллюстрация деловых качеств мужчины. Ему о моих деловых качествах рассказал Гильом Пелестр, а мне о его — потрепанные пулены.

Звали купца Алар Путрель. У него был обоз из десяти арб, который надо довести до Лиона. Выходить прямо сейчас, чтобы успеть одолеть перегон до темноты. Спешка наводила на мысль, что будут проблемы с оплатой. Иначе бы давно уже нанял других.

Догадываясь, что более высокая оплата спровоцирует купца на кидалово, я не стал требовать ее, а зашел с другой стороны:

— Оплата ежедневно, вечером по приходу на место ночевки, и возмещение твоего ущерба на сумму не больше трети добычи, если таковая будет.

— Хорошо, — тяжело вздохнув, согласился купец.

Судя по всему, у него напряженка с деньгами. Я решил воспользоваться моментом и предложить кое-что рискованное.

— Ты — клермонтский купец? — спросил я.

— Нет, — ответил он. — Лионский. Здесь бываю редко.

— Могу обеспечить беспошлинный проход по землям баронов, если будешь отдавать мне половину суммы, — предложил я.

— А если нападут? — усомнился купец.

— Пусть попробуют, — ответил я. — В этом случае твой ущерб возмещу на всю сумму трофеев.

— Я согласен, — быстро произнес Алар Путрель.

Не удивлюсь, если узнаю, что дела идут у него плохо потому, что прибыль продувает в азартные игры.

Примерно через час мы тронулись в путь. Мои бойцы были рады, что сразу нашли новую работу. Им бродячая жизнь была не в напряг. Да и не сильно-то мы уставали. Поскольку у меня был опыт сбора пошлин, я знал, что ответственно несут службу только первое время. Когда система наладится, когда все привыкнут платить без возражений, таможенники начинают поплевывать на свои обязанности. Трудиться будут только те, кому пришел черед в этот день собирать деньги. Силовое обеспечение найдет занятие поинтересней. Что и подтвердилось.

Я ехал впереди обоза. Рядом с дорогой в тени толстого высокого раскидистого дуба сидели пятеро копейщиков. Они играли в «тремерель». Это игра наподобие нард, только костей три. Копья и щиты были прислоненные к стволу дерева. Только один копейщик отвлекся, чтобы взять с нас деньги. Это был пожилой мужчина с помятым лицом и рваной левой ноздрей.