Брихадараньяка упанишада

В тексте встречается ряд исторических и географических имен, отчасти проливающих свет на первоначальный ареал распространения Брихадараньяки. Среди исторических и полулегендарных лиц упомянуты, например, Аджаташатру, Джанака, Парикшиты. Из географических названий — Каши (совр. Бенарес), Куру, Панчала, страна мадров, Видеха, Синдху, т. е. в основном районы Северной Индии, главным образом, средней и северо-западной части долины Ганга (Видеха, Куру, Панчала, где происходят диспуты между героями упанишады)[105]. Все эти сведения существенны не только для исследователя упанишад, они весьма важны для изучения самых различных аспектов древнеиндийской жизни и делают Брихадараньяку ценным источником для индолога.

Выше говорилось уже о некоторых специфических чертах таких упанишад, как Брихадараньяка, определяющих внутреннее единство этих текстов. Черты эти не являются достоянием одних лишь упанишад, они отражают существенные особенности древнеиндийской культуры в целом. Войти в эту культуру, постичь всю ее специфику без ранних упанишад, и прежде всего, без Брихадараньяки, нельзя.

И при всем этом Брихадараньяка — не только характернейший памятник индийской древности, не только источник. Вместе с другими упанишадами она по сей день читается, изучается, толкуется на своей родине, глубоко влияет на мысли и поступки людей. Это живая книга в полном смысле слова.

А.Я. Сыркин

Брихадараньяка упанишада

Раздел Мадху

Первая глава

Первая брахмана.

1. Ом! Поистине, утренняя заря — это голова жертвенно го коня, солнце — его глаз, ветер — его дыхание, его раскрытая пасть — это огонь Вайшванара; год — это тело жертвенного коня, небо — его спина, воздушное пространство — его брюхо, земля — его пах, страны света — его бока, промежуточные стороны — его ребра, времена года — его члены, месяцы и половины месяца — его сочленения, дни и ночи — его ноги, звезды — его кости, облака — его мясо; пища в его желудке — это песок, реки — его жилы, печень и легкие — горы, травы и деревья — его волосы, восходящее [солнце] — его передняя половина, заходящее — его задняя половина. Когда он оскаливает пасть, сверкает молния; когда он содрогается, гремит гром; когда он испускает мочу, льется дождь; голос — это его голос.

2. Поистине, день возник для коня подобно [сосуду] Махиман, что ставят перед [конем]. Колыбель его — в Восточном море. Ночь возникла для коня подобно [сосуду] Махиман, что ставят позади [коня]. Колыбель ее — в Западном море. Поистине, эти [сосуды] Махиманы возникли по обе стороны коня. Став конем, он понес на себе богов, [став] жеребцом — гандхарвов, [став] скакуном — асуров, [став] лошадью — людей. Море — его родич, море — его колыбель.

Вторая брахмана.

1. Вначале здесь не было ничего. [Все] это было окутано смертью или голодом, ибо голод — эго смерть. Он [— зовущийся смертью — пожелал]: «Пусть я стану воплощенным» — и сотворил разум. Он двинулся, славословя, и от его славословия родилась вода. «Поистине, — [сказал] он, — когда я славословил, появилась вода». Поэтому природа ее — арка. Поистине, радость приходит к тому, что знает природу воды арка.

2. Поистине, вода — арка. То, что было пеной воды, затвердело, и это стало землей. Он изнурил себя. И от него, изнуренного и воспламененного, возник блеск, его сущность, который есть огонь.

3. Он разделился на три части: треть — солнце, треть — ветер. Он же — и дыхание, разделенное на три части. Восток — его голова, та и другая стороны — передние конечности, запад — хвост, та и другая стороны — бедра, юг и север — бока; небо — его спина, воздух — брюхо, эта [земля] — грудь. Так твердо стоит он в водах. Кто знает это, твердо стоит там, куда он идет.

4. Он пожелал: «Пусть второе тело родится от меня». И разумом он — голод или смерть — произвел сочетание с речью. То, что было семенем, стало годом. До этого не было года. Он растил его столько времени, сколько длится год, и затем выпустил его. Когда он раскрыл рот, чтобы съесть рожденного, тот произнес: бхан. И это стало речью.

5. Он подумал: «Если я его убью, у меня будет мало пищи». Тогда той речью и тем телом он сотворил все, что существует здесь: ричи, яджусы, саманы, заклинания, жертвоприношения, людей, скот. Все, что он произвел, он решил пожрать. Поистине, он поедает все, поэтому природа смерти — адити. Кто знает природу смерти — адити, тот становится поедателем всего, что существует, и все становится его пищей.

6. Он пожелал: «Пусть я снова принесу жертву, еще большую». Он стал изнурять себя, он воспламенился подвижничеством. И от него, изнуренного и воспламененного, возникли слава и сила. Поистине, слава и сила — это жизненные дыхания. Когда возникли дыхания, тело стало возрастать. И в его теле был разум.