Бриллиант мутной воды

— Бес ее знает. Сейчас не прежние времена. Лет двадцать тому назад тут бы все перебывали: комиссии из райкома, проверяющие из милиции… Ей бы категорически заявили: «Иди работать, тунеядка, улицы мети, подъезды мой или за сто первый километр отправляйся!» А теперь ничего такого нет! Сегодня уважают личность! Только где она, а? Пьянчужка и проститутка!

— О мертвых плохо не говорят, — отмерла Люся.

— А разве неправда? — удивилась Анна Ивановна. — Ничего хорошего о Лере и не скажешь! Кстати, у нее сестра есть!

— И тоже алкоголичка? — Я решил продолжить интересную тему.

Анна Ивановна покачала головой:

— Нет, Беата совсем другая. Она, правда, старше Леры, вот только не упомню на сколько, может, лет на семь… Она, похоже, серьезная девушка, работает где-то. Одета прилично, но тут редко бывает.

— Отчего же Лера такая?

Анна Ивановна тяжело вздохнула:

— А бес их разберет, детей этих. Вон у меня двое. Старший сын нормальный совсем, учителем работает, уважаемый человек. Младший же… — Она махнула рукой. — Чего говорить-то! С четырнадцати лет по зонам мотается! А ведь оба от одних родителей, и воспитывали мы их одинаково… Беата не захотела с сестрой вместе жить, когда у них мать померла, оно понятно почему. Жилплощадь родительскую девки разменяли. Лерке досталась квартира в нашем доме, а та в другое место уехала. Ясное дело, осталась девчонка глупая одна, ну и понеслась с горы.

— Сестры не дружили?

— Чужая семья потемки, — перефразировала поговорку Анна Ивановна. — Беатка тут редко бывала, может, раз в полгода. С другой стороны, я в подвале сижу, много чего не вижу.

— Хорошо еще детей у нее не осталось, — фальшиво вздохнул я. — Такие девушки частенько рожают неизвестно от кого, а несчастных младенцев сдают государству!

— У Леры хватило головы не сделать подобного, — перебила меня Анна Ивановна, — похоже, совсем разум она не потеряла.

— Зато Беата сумасшедшая, — неожиданно влезла в разговор Люся. — Она, великолепно зная, что за фрукт ее сестрица, доверила той свою дочь! Нянькой Леру наняла!

— Да ну? — удивилась Анна Ивановна. — Отчего же я не знаю?

— Не можете же вы в каждую щель свой любопытный нос засунуть, — моментально схамила Люся. — Вот про меня гадости постоянно говорите…

— Господь с тобой, Люсенька, кто…

— Ой, перестаньте, — ринулась в атаку девушка, — за примером далеко ходить не стану. Только вчера вы сказали Зое Михайловне из двенадцатой квартиры, что я на панели шубу заработала! Думаете, она мне тут же не сообщила о вашем навете? Знаю, знаю, отчего беситесь! Доченьку свою никак замуж не пристроите, никто не хочет красоту ненаглядную за себя брать, даже богатое приданое не помогает…

Анна Ивановна побагровела, я испугался, что сейчас начнется жаркий скандал, и попытался вернуть беседу в прежнее русло:

— Говорите, старшая сестра доверила младшей ребенка? В такое верится с трудом.

— Да уж, — неожиданно мирно ответила Люся, — я случайно узнала. Как-то раз иду домой от остановки, а навстречу Лера. Одета хорошо, пальто новое, сумочка, и ведет за руку девочку, настоящего оборвыша, слезы смотреть!

Люся очень удивилась и спросила соседку:

— Откуда у тебя ребеночек? Неужто родила тихонько?

Лера засмеялась:

— Что я, дура совсем, спиногрызом обзаводиться? Это дочка Беаты, меня сестра нянькой наняла, деньги платит…

Люся удивилась, но ничего не сказала.

Анна Ивановна брезгливо поджала губы:

— Кому, интересно, квартира теперь достанется?

— Да уж не вам, — хмыкнула Люся, — не надейтесь, привыкли людей обдуривать! Знаю, знаю, с чего живете! Умрет кто из одиноких, надо бы жилплощадь государству отдать, а вы чеченцев без прописки на нее пускаете…

— Как ты… — начала было, синея от злобы, Анна Ивановна, но тут послышались голоса, и появилась бригада, вызванная участковым.

Дома я оказался лишь около восьми, потому что сначала ждал, пока милиционеры приступят к опросу свидетелей, а потом давал показания. Правды я им, естественно, сообщать не стал. С самым невинным видом заявил, будто приехал от фонда «Милосердие».

— Письмо мне велели проверить. Женщина просит материальную помощь для себя и семерых детей, проживает в сороковой квартире.

— Сходи, Гена, посмотри, — велел мужчина, записывающий мои показания.

Один из милиционеров кивнул и испарился. Вернулся он через мгновение.

— В сороковой квартире таких нет.

Я вздохнул:

— Вот-вот, очень частое дело. Знаете, сколько жуликов встречается? Пишут разным богатым и известным людям жалостливые письма с просьбами. Начнешь выяснять, и оказывается: адрес неверно указан. Мы всегда, если просят отправить перевод на абонентский ящик, настораживаемся и едем смотреть, что к чему.

Мужчина попросил меня расписаться и сказал:

— Спасибо, Иван Павлович. Извините, что задержали вас.

— Ничего-ничего, понятное дело, такое несчастье. Она покончила с собой?

— Нет.

— Это можно так сразу сказать?

Страж порядка хмуро закрыл планшет.

— В данном случае да. Никогда не встречал еще самоубийцу, который бы выстрелил в себя три раза, а потом спрятал пистолет так, чтобы его не нашли…

— Может, во дворе зарыла, — глухо предположил я.

Милиционер неожиданно улыбнулся: