Бриллиант мутной воды

— Что это такое, как ты думаешь? — тихо спросила моя хозяйка.

Я протянул:

— Карот, в переводе с французского, означает морковь. Значит, эта еда, скорей всего, просто морковные котлеты, утопленные в подливке, основной частью которой, очевидно, является чеснок. Уж больно благоухает. Ну что, рискнем? Я лично не голоден, есть совсем не хочется.

— Мне тоже! — воскликнула Нора и попыталась приподнять блюдо.

Но огромная фарфоровая емкость была слишком тяжелой для ее рук.

— Бери ты, — приказала хозяйка.

Я подхватил блюдо. Подливка, налитая до самых краев, колыхалась в такт движениям.

— Осторожней, — пробормотала Нора, — не расплескай!

Не успела она закрыть рот, как я, споткнувшись о провод торшера и чуть не упав на пол, накренил блюдо. Вмиг у меня в руках оказалась пустая посуда. Все морковные котлеты вперемешку с подливкой рухнули на ковер.

— Катастрофа, — прошептала Нора, — сейчас Лена явится.

— Делать-то что? — испугался я. — Эх, жаль, собачки нет знакомой. Привести бы, мигом съела.

— Глупей ничего в голову не пришло? — прошипела Нора. — Где я тебе собаку возьму?! И потом, что же это за несчастное животное должно быть, чтобы лопать морковь пополам с чесноком!

— Извините, — промямлил я, — больше ничего на ум не идет.

Вдруг лицо Элеоноры посветлело:

— Придумала!

— Ну?

— Быстро садись сверху!

— Куда? — оторопел я.

— На подливку с морковкой!

— Зачем?

— Я скажу, что ты подвернул ногу и упал. Пошлю Ленку в аптеку за эластичным бинтом. Она медлительная. Пока туда сползает, пока обратно приплюхает, мы все и успеем убрать, понял?

— Но я не хочу садиться в подливку, — только и сумел сказать я.

— У тебя нет выбора. Если Ленка поймет, что мы хотели выбросить ее стряпню, последствия будут ужасны.

— Но я испачкаюсь, — слабо сопротивлялся я. — И потом, раз вам в голову пришла такая замечательная идея, отчего бы ее не осуществить самой.

— Послушай, — зашипела Нора, — некогда препираться. Смею тебе напомнить, что я нахожусь в инвалидном кресле, и потом, блюдо опрокинул ты. Это из-за твоей неловкости мы оказались в идиотском положении.

Делать нечего, пришлось плюхнуться на чесночное море с морковными островами. Нора пробормотала:

— Сними пиджак и брось на колени, теперь расправь, ага, вот так!

Потом она громко запричитала:

— Ну, как же ты так неаккуратно, осторожней надо, следует под ноги смотреть!

— Чего случилось? — поинтересовалась Ленка, внося поднос, на котором стояли вазочки с чем-то белым.

— Да вот, — замахала руками Нора, — съели мы твою восхитительную карот под соусом фонтенбло…

— Фонтанэ, — поправила домработница, оглядывая стол.

— Ну, да, извини, значит, проглотили в один миг, а потом Ваня встал, споткнулся о шнур и упал. Похоже, ногу растянул. Придется тебе за эластичным бинтом бежать в аптеку. Уж извини, что так вышло.

— Экий вы неловкий, — укоризненно сказала Ленка, — надо глядеть, куда идешь!

— Давай бегом в аптеку, — поторопила Нора.

— А зачем? — пожала плечами Ленка.

— За бинтом эластичным, ногу перетянуть надо.

— Так у меня в комнате есть, сейчас принесу, — сообщила горничная и, тяжело ступая, ушла.

— Кто бы мог подумать, что у нее имеется эластичный бинт, — пробормотала Элеонора, — специально ведь такую вещь назвала, уверена была, что нет в аптечке…

— И как теперь поступить? — поинтересовался я и слегка поерзал в подливке.

Было мокро, скользко, холодно и крайне некомфортно. Нора не успела ответить, потому что в комнату вернулась Лена. В руках она держала белый рулон.

— Ну, — дружелюбно предложила домработница, — давайте затяну как следует.

— Ой, нет, — испугался я, — не подходи ко мне.

— Придется тебе, Лена, за баралгином бежать, — вздохнула Нора, — в аптеку. Видишь, дело какое, ему следует обезболивающее дать.

— Так у нас есть, в таблетках, — мигом отозвалась Ленка. — Помните, мне прописали от радикулита, сейчас принесу.

— Эй, постой, — попыталась спасти положение Нора, — в таблетках не подойдет, надо в ампулах, чтобы быстрей подействовало!

Лена замерла на пороге, потом поинтересовалась:

— Вы уколы делать умеете? Я нет.

— Я тоже, — призналась Элеонора.

— Зачем тогда нам ампулы?

— Выпьет, они действуют сильней, чем таблетки, быстрее боль снимут, видишь, как он мучается.

Сказав последнюю фразу, Нора уставилась на меня в упор.

Я уже собирался спросить: «Что вы на меня так странно смотрите?» — как хозяйка четко повторила:

— Бедный Ванечка, тебе так больно, прямо сил нет смотреть!

Сообразив, что к чему, я застонал:

— А-а-а-а…

— Ну надо же, — всплеснула руками Ленка, — прямо невмоготу, да?

— О-о-о-о…

— Ладно, ладно, сейчас схожу.

— Деньги возьми, — обрадовалась Нора, — кошелек в прихожей.

— Зачем они мне? — удивилась кухарка.

— Тебе в аптеке просто так ничего не дадут!

— А к чему мне аптека?

— Послушай, дорогая, — вскипела Элеонора, — только что мы договорились: бежишь за ампулами баралгина, видишь, как Ванечка исстрадался.

— У-у-у-у, — на всякий случай взвыл я.

— Ну, давай быстрей…

— Не надо в аптеку идти, у меня есть это лекарство.

— У тебя таблетки, а надо АМПУЛЫ!!!

— И стекляшки имеются, в холодильнике лежат.

— Откуда? — оторопела Нора.