Бриллиантовая пыль

Выйдя из буфета Северного вокзала, Курц и Краузе оказались под огромным, поддерживаемым чугунными колоннами металлическим сводом с застекленной крышей, под которой клубился черный дым вперемешку с паром, выбрасываемым стоящими у перронов локомотивами. Здесь, среди суеты, сутолоки и шума, заглушаемого паровозными свистками и резкими ударами вокзального колокола, компаньоны стали прощаться.

Пожимая руку своему молодому партнеру, Краузе одновременно давал ему последние наставления:

— Если что-то пойдет не так или же, наоборот, все пройдет благополучно, немедленно телеграфируйте мне и, вообще, постоянно держите меня в курсе.

— Как скажете, герр Краузе, только мои телеграфные сообщения вы все равно сможете прочесть не раньше, чем окажетесь в Нью-Йорке, — пожав плечами, сказал Отто Курц.

— Ошибаетесь, мой дорогой партнер, — возразил Краузе. — Я поплыву на «Титанике» — самом современном на сегодняшний день океанском лайнере. Он буквально напичкан новейшими техническими устройствами, и, кроме всего прочего, на этом пароходе имеется станция беспроволочного телеграфа.

Ранним апрельским утром сонный Отто Курц вышел из вагона поезда, поеживаясь на прохладном ветерке. Он скользнул взглядом по невзрачным станционным зданиям и одинаковым каменным пакгаузам, утопающим в предрассветном тумане, и остановил взгляд на стоящем на соседних путях поезде, похожем как две капли воды на тот состав, который он вместе с другими пассажирами только что покинул. Здесь, на станции Эйдкунен — последней перед российской границей — заканчивалась узкая железнодорожная колея, и пассажиры, едущие в Санкт-Петербург, должны были пересесть в поезд-близнец — точно такой же состав, но с широкими колесными тележками.

До отправления русского поезда оставался целый час, и молодой человек, следуя данным ему Краузе указаниям, пошел к зданию вокзала, где не без труда отыскал комнатку, в которой располагался телеграф. Несмотря на ранний час, у окошка для приема телеграмм уже стояла очередь из нескольких человек, которые что-то бурно обсуждали, выразительно жестикулируя и перебивая друг друга.

Посмотрев на часы, Отто Курц досадливо поморщился. «Отправлю депешу на следующей станции», — решил он и уже собрался идти к поезду, но услышанные обрывки разговора у окошка телеграфиста заставили его остаться.

— Простите, что вы сказали? — бесцеремонно схватив за рукав молодого мужчину, судя по репликам, репортера какой-то местной газеты, одетого в твидовый пиджак и клетчатое кепи. — Что за катастрофа в Атлантическом океане? О каком судне идет речь?

— А вы не слышали?! — выпалил возбужденный репортер. — Сегодня ночью затонул лайнер компании «Уайт Стар Лайн»! Крупнейшая катастрофа на море! Более полутора тысяч погибших!..

Отто Курц, не дослушав, выскочил из помещения телеграфа и ринулся к билетным кассам. Вскоре он уже несся обратно на запад тем же самым поездом, с которого он сошел час назад.

Двойной агент

Василий Иванович Коробов, как ему и было велено, минут пять-десять потоптался в книжном магазине на Литейном проспекте, нехотя рассматривая корешки книг на полках, после чего пошел к выходу.

— Выбрали что-нибудь? — спросил у пенсионера продавец, выразительно поглядывая на зажатый под мышкой Коробова потрепанный томик «Анимизмъ и Спиритизмъ».

— Да, да, — пробормотал Коробов, положив книгу на прилавок. — Вот эту возьму, — добавил он, вытаскивая из кармана брюк потрепанный кошелек. — Сколько с меня?

— Четыре тысячи семьсот.

— Я, пожалуй, в другой раз зайду, — передумал Василий Иванович, пряча кошелек обратно в карман.

Выйдя на уже довольно многолюдный по сравнению с утренним временем Литейный, Коробов проделал несколько странную манипуляцию. Он прошагал по проспекту в сторону Невы несколько кварталов, потом перешел на другую сторону проспекта и отправился в противоположном направлении, а добравшись до Невского, с трудом залез в переполненный троллейбусный салон.

Коробов вышел из троллейбуса на Васильевском острове у рынка. Зайдя внутрь и побродив немного между прилавками с мясом и овощами, пенсионер углубился в лабиринт вещевых рядов. Здесь все свободное пространство было завалено, заставлено и завешано дешевой одеждой и обувью, слегка разбавленной ларьками с пивом, водкой и сигаретами. Обходя вешалки и манекены, поминутно задевая висящие над головой куртки, плащи и платья, Коробов не без труда отыскал обшарпанную металлическую дверь в подсобное помещение. Перед самой дверью на стуле сидел какой-то дюжий парень с бурым одутловатым лицом и в кожанке, надетой поверх спортивного костюма. Колоритный страж, казалось, дремал, надвинув на глаза кепку и вытянув ноги поперек двери, но стоило Василию Ивановичу произнести кодовую фразу: «Я к Косте», — как парень, не сказав ни слова и не меняя позы, убрал ноги под стул.