Бриллиантовая пыль

— А что если ваши прогнозы насчет всеобщей войны все-таки не оправдаются, и российские векселя будут погашены? — спросил Борштейн, не в силах отвести глаз от портсигара, перекочевавшего в руки адвоката.

— Тогда вы получите назад свой портсигар в целости и сохранности со всем его содержимым, — ответил Краузе, засовывая металлическую коробочку за отворот пальто.

Фриц Краузе не обманул Борштейна — он действительно спешил. Через трое суток после встречи в петербургском Летнем саду адвокат уже выходил из вагона «Северного экспресса» на перрон парижского вокзала «Гар-дю-Нор». Здесь его ожидал помощник — долговязый молодой человек, тот самый, который тогда, в 1905 году, слушал из-за закрытой двери памятный разговор Борштейна и Краузе, состоявшийся в берлинской конторе последнего.

— С приездом, герр Краузе, — учтиво сказал молодой человек, протянув руку за дорожным саквояжем адвоката.

— Доброе утро, Отто, — отозвался тот, жестом отстраняя руку тянувшегося за его багажом помощника. — Благодарю вас, я сам. Как же, однако, тепло в Париже, — добавил он, распахивая пальто.

— Куда прикажете вас отвезти?

— Нет времени, Отто. Я должен сегодня же отправиться в Шербур, чтобы поспеть на пароход, отплывающий в Нью-Йорк, так что поговорим здесь — в вокзальном буфете. Заодно и позавтракаем.

— Разговор конфиденциальный?

— Более чем! Но ничего, будем надеяться, что нас не подслушают… К тому же мы говорим по-немецки…

Расположившись в буфете, Краузе и его помощник заказали по чашке кофе с круассанами и некоторое время молча завтракали, приглядываясь к немногочисленным посетителям.

— Как ваша поездка в Петербург? — прервал молчание молодой человек.

— В целом удалась, — ответил Краузе, — но осталась незавершенной. Не получилось нанести последний штрих. Вы знаете, как я не люблю недоделанную до конца работу, но на этот раз вышло именно так.

— Поэтому-то вы и вызвали меня в Париж?

— Не только поэтому… Однако вы правы — именно вам, Отто, предстоит завершить эту операцию, хотя, не буду скрывать, дело непростое и хлопотное… Вы ведь говорите по-русски? — помощник в ответ на вопросительный взгляд Краузе согласно кивнул. — Мне удалось получить от этого болвана Борштейна те самые закладные расписки на драгоценности царской фамилии… — адвокат с опаской оглянулся по сторонам. — А там украшений, ни много ни мало, на сумму в восемьсот миллионов марок!

— Неужели он так просто их отдал?

— Я убедил его, что расписки затребовали американские партнеры и я забираю их, чтобы переправить за океан.

— А на самом деле?..

— На самом деле в Нью-Йорке об этом даже не догадываются! Представляете, что это нам сулит?.. — произнося последнюю фразу, Краузе как мог понизил голос, придвинувшись к своему помощнику почти вплотную.

— Да, конечно, — прошептал в ответ молодой человек.

— И единственный, кто может этому помешать, — Борштейн… Поэтому будет лучше, если его не станет. Вы меня понимаете, Отто?

— Это не трудно устроить.

— Я не сомневаюсь в ваших способностях, но есть еще один момент — та самая недоделка, о которой я упомянул вначале. У Борштейна остались векселя на предъявителя, выданные под секретный заем 1905 года. Их необходимо у него забрать, прежде чем…

— И я смогу получить векселя? — удивленно приподняв бровь, спросил Отто. — Не уверен, что это будет так просто. Вас-то он знает, а я — человек незнакомый…

— Не беспокойтесь, я уже все уладил, — успокоил помощника Краузе. — Арнольд сам отдаст вам векселя, после того как вы предъявите ему вот этот портсигар, — адвокат протянул металлическую коробочку с монограммой из камней.

Молодой человек взял портсигар и не разглядывая сунул его в карман.

— Надеюсь на вас, Отто, — сказал Краузе. — Уверен, что вы все сделаете как надо.

— Разумеется, герр директор! — заверил его помощник.

— Не директор, а партнер… — поправил молодого человека Краузе. — С этого дня вы, Отто, — полноправный совладелец адвокатской конторы Краузе… и Курц. Вы будете руководить швейцарским подразделением, а пока я нахожусь в Нью-Йорке — всей конторой. И вы… как партнер… имеете право на часть того, о чем мы только что говорили!..

Последнюю фразу адвокат произнес значительным тоном, после чего сделал паузу и посмотрел на своего помощника, ожидая реакции на свои слова, но Отто Курц даже бровью не повел.

— Благодарю вас, герр Краузе, — невозмутимо сказал он. — Когда я должен отправиться в Петербург?

— Немедленно, — вернулся к деловому тону Краузе. — Все должно произойти в то время, пока я буду находиться на пароходе посреди океана. Я, собственно, и затеял это путешествие в Нью-Йорк, чтобы ни у американских партнеров, ни у кого другого даже мысли не возникло о том, что я как-то связан с этим событием… Ну вы понимаете, о чем я…