Бриллиантовая пыль

— Ну что там у вас стряслось, Коробов? — с еле уловимым презрительным раздражением в голосе спросил старичок, как только они оказались вне поля зрения продавца.

— Все как вы велели, Кирилл Венедиктович, — возбужденно зашептал Василий Иванович. — Вы сказали, как появится Арбитр, сразу дать вам знать…

— Давайте ближе к делу, — поторопил старичок.

— Витлицкие одну из своих комнату сдают, — начал рассказывать Коробов, — у них появился новый жилец…

— Витлицкие это кто такие?

— Да так… Жильцы из нашей коммуналки. Старуха — бывшая врачиха; сейчас на пенсии. Живет вместе с племянником. Этот — ни то ни се: интеллигент-очкарик… Недотепа, одним словом.

— И давно они в этой квартире обитают?

— Старушенция, говорят, еще с довоенного времени живет…

— Что?! — воскликнул Кирилл Венедиктович, невольно повысив голос. — В квартире до сих пор живет кто-то из старых жильцов?! И вы молчали?! Черт побери, Коробов, да от вас никакого толка нет!

— А я что?.. — пролепетал Василий Иванович. — Я-то откуда знал, что надо было сказать?..

— Я за что вам деньги плачу, Коробов? — сбавив тон, продолжал старичок. — Ладно, рассказывайте дальше.

— Так вот, — продолжал Василий Иванович, — пришел жилец вчера поздно вечером. Мужик гладкий, упакованный по первому разряду. С полчаса по квартире ходил, совал нос во все углы.

— Вы говорили, у него был портсигар?..

— А то… Увесистый такой, золотой вроде и с камешками. Точь-в-точь, как вы говорили.

— Он что, сам вам его показал?

— Ну да. Прямо под нос совал. И монограмма на нем точно была — буквы «Z» и «B».

— Хм… — Кирилл Венедиктович задумчиво потер подбородок. — Что-то здесь не сходится… Я вы точно запомнили буквы на портсигаре?

— Обижаете, — покачал головой Василий Иванович.

— Бог с ним, — отмахнулся Кирилл Венедиктович. — Не важно пока. Что еще можете сказать об этом человеке?

— Я узнал, как его зовут, — с самодовольным видом заявил Коробов. — Хайзаров Викентий Львович.

— То есть он так себя назвал? — с сомнением в голосе уточнил пожилой человек.

— Да я в паспорт его смотрел, — соврал для убедительности Василий Иванович.

Кирилл Венедиктович с минуту помолчал, что-то обдумывая, после чего протянул Коробову сложенную конвертом бумажку.

— Вот вам за этот месяц, — сказал он, — а теперь слушайте внимательно, что вы должны сделать. Во-первых, разузнайте мне об этой женщине. Я имею в виду соседку, которая давно живет в вашей квартире. Кто такая, есть ли родственники, чем занималась до войны? Короче, все, что сможете. Второе: как только появится этот самый жилец, сразу дайте мне знать. Покопайтесь в вещах в его отсутствие — мало ли, что-нибудь интересное найдете.

— Легко сказать… — попытался возразить Коробов.

— А то я вас не знаю, — прервал его Кирилл Венедиктович. — Уж кому-кому, а вам не привыкать… Все поняли?

— Понял.

— Тогда я пошел, а вы побудьте еще минут пять в магазине, потом обязательно купите какую-нибудь книжку и можете идти.

Выйдя из магазина, Кирилл Венедиктович неторопливой стариковской походкой направился в сторону Невского проспекта, но услышанные от Коробова новости и купленные в букинистическом магазине альбомы заставили пожилого человека прибавить ходу. Расстояние до его дома на Загородном было довольно приличным, тем более для немолодого человека, и нетерпение Кирилла Венедиктовича взяло верх над осторожностью. Оглянувшись по сторонам, он зашел в небольшой скверик у главного здания Мариинской больницы и, присев на краешек скамейки, развернул сверток с альбомами.

Около часа сидел Кирилл Венедиктович в сквере, просматривая один за другим приобретенные альбомы. Быстро пролистывая какие-то страницы одну за другой, интеллигентный старичок иногда подолгу останавливался на отдельных иллюстрациях, внимательно читая описания ювелирных изделий. Когда Кирилл Венедиктович захлопнул последний, четвертый том альбома, он, закрыв уставшие глаза, откинулся на спинку скамейки и вслух пробормотал загадочную фразу: «В то время их там не было… Что и требовалось доказать…»

Теперь уже не спеша Кирилл Венедиктович отправился домой. Путь его лежал через Невский и дальше по Владимирскому. Наконец он добрался до Загородного проспекта, поднявшись на третий этаж бывшего доходного дома помпезной архитектуры, отпер ключом тяжелую двухстворчатую дверь и вошел в старинную квартиру, носившую следы былой респектабельности. Зайдя в прихожую, Кирилл Венедиктович скинул туфли, повесил на вешалку шляпу и плащ и, машинально приглаживая седую шевелюру, прошел в гостиную… Да так и встал как вкопанный на пороге комнаты. Устроившись на стуле рядом с обеденным столом монументального вида, громоздившемся посередине гостиной, сидел с невозмутимым видом какой-то человек.

Долг платежом красен