Бриллиантовая пыль

В ответ Вера Фёдоровна сдержанно кивнула, посмотрев на изображающего доброжелательность Коробова с некоторым пренебрежением. Благодаря покладистому характеру она достаточно сносно уживалась с довольно разношерстной коммунальной публикой, однако к Василию Ивановичу относилась с откровенным презрением, считая его — и не без основания — социальным паразитом. Вредный пенсионер платил Вере Фёдоровне тем же, хотя одновременно он ее немного побаивался тем суеверным страхом, который недалекие люди часто испытывают перед медициной в целом и перед врачами в частности.

— У вас, я слышал, новый жилец появился? — то ли спросил, то ли констатировал Василий Иванович.

— Вероятно, — поджав губы, ответила старушка, водружая на плиту чайник.

— И надолго он у вас? — не отставал пенсионер.

— Я что-то не пойму, почему это вас-то беспокоит, — фыркнула Вера Фёдоровна.

— Я к тому… — промямлил Коробов, — что вы его прописывать будете или как? А то сами знаете… за воду там… за уборку лестниц и прочее мы же с прописанных платим, так что…

— Если вам интересно, спросите у Леонида Андреевича — он договаривался, — отрезала Вера Фёдоровна, демонстративно отвернувшись к плите.

«Вот старая ведьма!» — чертыхнулся про себя Коробов, но расспросы все же решил прекратить, тем более что ему пора было идти на встречу.

Из дома Василий Иванович вышел чуть ли не за полчаса до оговоренного времени, хотя до книжного магазина на Литейном ходу было от силы минут пятнадцать. Дело в том, что того человека, который назначил Коробову встречу, бывший боец невидимого фронта побаивался, и на то имелись веские причины. Потому и поспешил он на встречу, чтобы, не дай бог, не опоздать.

Коробов вошел в наполненный густым библиотечным запахом невысокий со сводчатыми потолками торговый зал магазина и тут же стал рыскать глазами по сторонам. Из-за раннего времени, да еще и в будний день посетителей в книжном магазине было совсем мало: если точнее — всего один человек, благообразного вида пожилой мужчина с бледным лицом, в длинном плаще и со старомодной шляпой, которую он держал в руках. Старичок производил впечатление вышедшего на пенсию сотрудника научного учреждения или же преподавателя какого-нибудь технического вуза.

Поскольку ранний посетитель беседовал через прилавок с единственным во всем торговом зале продавцом, Коробов отошел к полкам с книгами, взял в руки первую попавшуюся и стал рассеянно ее листать, прислушиваясь к разговору.

— Что вы, Кирилл Венедиктович, — напористо говорил продавец, жестикулируя для убедительности руками, — это исключительно редкий альбом! Я вам даже рассказывать не буду, чего мне стоило его раздобыть! Вы все равно не поверите!..

— Я разве спорю, — вполголоса отвечал старичок хрипловатым баритоном, — альбом не простой, но не такой уж ценный, и четыреста пятьдесят за него это, извините, чересчур. Тем более что у вас только три тома из четырех.

— Насчет того, что он не ценный, тут вы не правы, — не сдавался продавец. — Я навел справки. Этот четырехтомный альбом-каталог был издан в 1922 году по итогам работы комиссии под руководством академика Ферсмана по аттестации ценностей знаменитой Бриллиантовой комнаты. Тираж всего-навсего триста пятьдесят экземпляров!.. И альбомчик этот содержит полный перечень экспонатов Алмазного фонда с описанием и иллюстрациями, причем издан он, заметьте, в аккурат перед тем, как большевики в 1923 году пустили на продажу львиную долю царских драгоценностей…

— Ладно, ладно, убедили, — прервал продавца интеллигентный покупатель. — Беру альбомы. Только вот как же быть со вторым томом? Сможете достать?

— Дело трудное… — задумчиво произнес продавец. — Тут все связи поднимать придется; всех знакомых задействовать…

— Вы уж, голубчик, постарайтесь, — ласковым голосом попросил старичок, — а я, если что, готов заплатить за второй том столько же, сколько за эти три.

Продавец между тем уложил альбомы на оберточную бумагу и с ловкостью фокусника соорудил сверток, перевязав его крест-накрест бечевкой, а покупатель, тяжело вздохнув, выложил на прилавок несколько бумажек зеленого цвета.

Во время разговора между продавцом и покупателем Василий Иванович Коробов стоял, уткнувшись в книжку, у одной из многочисленных полок и мучительно подбирал слова, которые он скажет назначившему ему встречу человеку.

— Изотерической литературой интересуетесь?

Коробов вздрогнул от неожиданности и обернулся. За спиной стоял тот самый благообразный старичок, которого продавец назвал Кириллом Венедиктовичем. Василий Иванович скосил глаза на книгу, которую он все еще держал в руках, и прочитал имя автора и название на обложке: А. Н. Аксаковъ «Анимизмъ и спиритизмъ», 1893 год.

— Могу вам порекомендовать великолепную книгу по этой теме, если хотите, — сказал покупатель, жестом предлагая Коробову пройти вглубь торгового зала. — Вон там, в разделе «Религия».

Василий Иванович послушно поплелся за пожилым человеком между книжных стеллажей в дальний угол магазина.