Бриллиантовая пыль

Так вот какова ее роль! Она не переговоры с Нинкой вела, она выстраивала ее убийство! Она подставила Зойку! Но за что? Почему? Впрочем, какая теперь разница? Чудовище… Андрей не зря назвал ее чудовищем! Что же делать? Завтра ее тут уже не будет, так она сказала? Нет… Он не позволит, чтобы она просто так ушла. Уволится, где ее потом найдешь? На милицию полагаться нечего, она, видно, у Иванова в прислужниках. А если и не так, как им все рассказать, доказать? Выбора нет! Он свершит правосудие сам, пока не поздно. И он даже знает, как это сделать. Пусть хоть раз его камень послужит справедливости… Не зря его сердце привело на эту скамейку!

Он нашел в себе силы подняться и заторопился обратно домой — быстрее, быстрее, время может идти на минуты.

Уже через полчаса Алексей Яковлевич вернулся в контору. Заварзина, увидев его, очень удивилась — старик вроде улетел обратно в свой Мирный. Он объяснил ей, что вернулся, чтобы по-человечески справить девять дней со смерти Нины, поговорить о будущей продаже помещений. Якобы он успел посоветоваться с семьей, с родственниками, и те оказались не против предложения Заварзиной выгодно продать недвижимость в Москве, если она перейдет к ним по наследству.

Татьяне Николаевне, откровенно говоря, было не до старика — инспекция замучила. Они уже нашли, накопали что-то в ее бумагах. Проверяющий из Нотариальной палаты сидел в бывшем кабинете Журавлевой и въедливо изучал документы. Но с Алексеем Яковлевичем поговорить, конечно, надо — чтобы, не дай Бог, он не передумал. Похоже, что Зою действительно признают потерявшей право наследования и через полгода остальная родня Нины вступит в законные права. А она, Татьяна Николаевна, проследит, чтобы все прошло без заминки. И сразу же оформит сделку купли-продажи оставшейся части конторы на себя. Может, удастся еще и цену занизить, если предложит она старику похлопотать за скорейшее оформление всех бумаг. Так и быть, возьмет с него по минимальному тарифу, а то и вовсе сделает за так.

Но деду явно хотелось поговорить еще и о Нине. Понятно — она ему все же как родная дочь была… Он все ходил, таскался за всеми сотрудниками, расспрашивал, как работалось тут Нине, как люди к ней относились. И выставить его было неудобно, все же горе у деда, да и в свете будущей сделки — нехорошо.

— Кофейку хотите? Или чайку? — участливо спросила Алексея Яковлевича Заварзина.

— С удовольствием.

— Рита! — Заварзина сделала ей знак накрыть в переговорной. Та скользнула равнодушными глазами по старику и удалилась.

— И где только Нина таких способных девочек набрала? — кивнул дед на удаляющуюся помощницу. — Разбиралась она все ж таки в людях…

— Риту взяла я, — мягко поправила Алексея Яковлевича Заварзина. — И действительно не жалею. Девочка работает недавно, а показала себя с самой лучшей стороны…

— Наверное, по знакомству? — хитро прищурился старик. — Ведь если так с улицы-то хватать, можно и ошибиться.

— Вы правы. А за Риту одна женщина знакомая уж очень сильно просила. У нее прекрасный диплом. И хотя она пока мало разбирается, что к чему, зато старательная.

«Да. Ей очень нужна была эта работа … И она старалась…» — хмуро думал дед.

— Только вот уходить собралась, говорит, из-за этих ужасных событий. Жаль, конечно, отпускать такую сотрудницу. Хотя бы дождалась, пока не найду ей замену. Но она настаивает. Впрочем, ее можно понять.

«Знаю, знаю! — думал дед Леша. — Именно! Именно из-за этих ужасных событий… »

— Хотите, я с ней поговорю? — предложил Алексей Яковлевич. — Пускай она со мной кофе попьет, мы поболтаем, глядишь, и уломаю ее подождать, пока вы себе новую помощницу не подберете. Стоящую.

— Попробуйте. — Заварзина была рада избавиться от старика.

Как раз в это время вернулась Рита и сказала, что кофе готов.

Заварзина шепнула ей на ушко:

— Иди займи старика. Он уже надоел тут, от дел отрывает, а выгнать просто так нельзя, сама понимаешь. Я бы Иришку попросила, да она от телефона отойти не может. Я тут пока сама управлюсь, а ты попей с ним кофе.

Дед смотрел, как Рита возится с кофейником возле серванта-горки, говорил ей какие-то пустяки, а в его глазах пылала ненависть. Он ждал подходящего момента для осуществления задуманного. «Надо все сделать чисто, — проносились мысли. — Ничем не выдать себя, не задать ни одного лишнего вопроса — иначе ты, коза, позвонишь своему мужу и все сорвется… У тебя еще будет для этого достаточно времени. Не то что у моей Нины — не было ни секунды.