Бриллиантовая Венера (СИ)

— Каждый имеет право на один шанс. Ты можешь простить его один раз, признав, что не только его молодость и невежество могло ошибаться, но и твоя наивность и неопытность. Вы будете бороться за свой брак, вы должны это сделать не ради себя, но ради людей, за которых вы, как король и королева несете ответственность. Ты станешь очень мудрой, — Кайлима заговорила тише, всматриваясь куда-то вдаль, — ты сделаешь то, на что другое сердце было бы неспособно.

Арайя почувствовала внутри ужасающе щемящую боль, боль, которую нельзя было вынести, она вдруг увидела своих детей, сына и дочь в возрасте примерно пяти лет. Мальчик стоял, одетый в белую тунику, обрамленную золотом, его рыжие волосы сбивались ветром вправо, его бирюзовые глаза, распахнутые от ужаса, он смотрит на нее, словно она убивает его чем-то. И ее дочь, в розовом сарафанчике, малышка с длинными русыми волосами и цветами, вплетенными в локоны, своими зелеными нежными глазами кричит ей что-то. Арайя резко вскрикнула.

— Нет, с ними что-то должно будет случиться, Кайми, я не вынесу этого, — глаза Ари были наполнены слезами.

Каймила обняла Ари и тихо сказала.

— Ты сможешь вынести все, что Бог тебе отмерил, душа моя, — она гладила ее по голове. Запомни одно на всю свою жизнь, дочка, все не так, как кажется. Ты никогда не должна быть привязана к чему-либо настолько, чтобы не смочь оторваться от этого в нужный момент. Иногда нужно потерять что-либо, чтобы потом обрести навсегда. Запомни долг и обязательства превыше всего. Твои привязанности не имеют значения.

Ари плакала от отчаяния, она была так юна, но ее боль была уже достаточна сильна, чтобы она начала понимать, что нужно учиться жить в том мире, в котором она оказалась.

— Неужели мне придется потерять своих детей? — она всхлипывала.

— Нет, — тихо сказала Каймила, твоя вера спасет тебя, я знаю точно.

Слегка успокоившись, Арайя решила одеться в легкое купальное платье и сходить к океану. Жара потихоньку спадала, и девушке захотелось смыть с себя все тревоги. Когда она вышла на хвойную аллею, откуда-то появился Славий, в белой рубашке, наполовину распахнутой и влажной, его волосы сырые, легкие штаны, закатаны по колено. Вид у него был абсолютно счастливый. Это оказалось настолько заразительным, что Арайя непроизвольно заулыбалась.

— Откуда это ты такой мокрый и довольный?

— Форелевые пруды за Храмом оказались потрясающим местом для рыбной ловли. Мои солдаты должны что-то есть, я имею ввиду что-нибудь, кроме трав и молока, — он смеялся.

— Поэтому вы переловили всех рыб из наших прудов? — она смеялась.

— Их нам хватит на многотысячную армию, уверяю тебя, мы поймали столько, чтобы повариха пожарила нам на ужин. Я вижу, пока я потерял бдительность, ты уже направилась в направлении запретной территории?

— Точно, потерял бдительность, именно поэтому тут же появился рядом, стоило мне только сделать первый шаг.

Они оба рассмеялись.

— Я никогда не оставляю тебя без внимания, будь уверена. Я всегда знаю, где ты, и что с тобой.

Ари неожиданно пришла в голову мысль о том, что он мог видеть ту унизительную сцену в беседке. Когда ее муж овладел ею. И что он наверняка знал, что с той ночи ее муж ни одного раза не приходил к ней, чтобы выполнять свой супружеский долг. Ей стало ужасно стыдно, и она опустила глаза, краснея внутри каждой клеткой. Опять эта боль, слишком часто в последнее время. Она уже почти привыкла. Он заметил ее резкую перемену.

— Что с тобой, тебя что-то волнует, ты хорошо себя чувствуешь?

— Поясница ноет, Славий, — она не могла рассказать ему всей правды.

Он поднял ее на руки так быстро, словно она ничего не весила.

— Ты с ума сошел, — она вскрикнула, — уронишь!

— Ни за что, — он смеялся, — разве можно уронить то, что для тебя самое ценное в жизни. — Он резко осекся, слишком поздно опомнившись от того, что он сказал.

Ари ошпарило внутренним жаром. Но ей почему-то не хотелось, чтобы он ее отпускал, секунду и она перевела дух.

— Тогда неси меня до самой воды, — и она обхватила его за шею, положив голову ему на плечо.