Бриллиантовые кандалы

— Ссылки на третьих лиц вряд ли вам помогут. Контейнером, кроме вас, никто не пользовался, поскольку на нём только ваши отпечатки. Советую не заводить следствие в тупик, а сразу признаться: кому вы должны были его передать?

— Никому, клянусь! — Её голос задрожал от слёз.

Марине вдруг пришло в голову, что Извеков нарочно её подставил, не забрав у неё флакон. Ему даже не надо было красть флакон у неё из сумочки, он мог бы просто попросить, и она бы отдала. Конечно, отдала! Но он оставил флакон у неё. Неужели он знал, что её будут обыскивать? Но откуда?!

Она вздрогнула и подняла на следователя заблестевшие глаза:

— Скажите, почему меня обыскали в гостинице, а не, например, в аэропорту?

— Тайна следствия, сеньора. Для правосудия не имеет значения, где именно произведено изъятие у вас героина. Главное — он найден и изъят.

— Вам кто-то сообщил про флакон? — допытывалась она.

— Ещё раз говорю, сеньора, это тайна следствия.

Марина вернулась в камеру бледная, с тупой болью в голове. «Меня грубо подставили, — мысленно повторяла она. — Нарочно подбросили флакон с героином, чтобы упрятать за решётку…»

Кусая губы, она прошлась по камере, потом села. Вряд ли до всего этого додумался Константин. Он слишком примитивен. Скорее всего, план её устранения разработал Борода. Бандиты не только использовали её для перевозки контрабанды, но ещё и избавились от неё таким коварным способом! Выждали момент, когда она рассталась с Константином, и сообщили в полицию о флаконе. А сами скрылись. Наверное, они уже далеко отсюда…

Она чувствовала себя настолько усталой и подавленной, что её даже не взволновала роль, которую в этой гнусной интриге сыграл Константин. С этим мерзавцем всё ясно. Но ей-то что теперь делать? Как ей оправдываться?

Вечером на свидании с адвокатом она рассказала ему о подозрительных тюбиках, которые всучил ей перед отлётом Извеков и которые наверняка сам же потом и вытащил у неё тайком из чемодана. Она всхлипывала и вытирала платочком слёзы. Сеньор Лоредо сочувственно кивал. В конце она спросила, примет ли суд во внимание её чистосердечное признание и то, что она помимо своей воли оказалась втянутой в эту историю. Прежде чем ответить, адвокат долго молчал. Потом вздохнул.

— У нас в стране контрабанда наркотиков относится к разряду тяжких преступлений, — сказал он. — Судьи практически никогда не проявляют снисхождения в делах такого рода.

— И что мне грозит?

Он снова помолчал.

— Минимальный срок наказания — двадцать лет.

— Двадцать? — Она задохнулась от ужаса. — Но это… совершенно невозможно! Немыслимо! Я же ничего не сделала! Героин мне подбросили!

— Я постараюсь сделать всё, что смогу, — заговорил адвокат, но Марина не слушала его.

Она поднялась со стула, сделала несколько неуверенных шагов, вдруг пошатнулась и упала без чувств.

Глава 26

Над Нью-Йорком ползли тучи, сыпал мелкий дождь. Джудит дожидалась мужа в серо-голубом «Линкольн-Континентал», припаркованном недалеко от входа в офис киностудии «Парамаунт». У стеклянных дверей офиса толпились репортёры и молодые поклонницы Виктора Карелина. Ждали появления кинозвезды. При виде вышедшего Виктора девицы испустили дружный вопль и подались вперёд. Их натиск достойно отразили телохранители. Репортёры защёлкали затворами фотоаппаратов.

Джудит, как всегда, не могла отказать себе в удовольствии лишний раз покрасоваться перед объективами. Вышла из лимузина, раскрыла зонт и в своём серебристом вечернем платье устремилась к мужу. По-голливудски улыбаясь, звёздные супруги дали несколько автографов, произнесли дежурные фразы в протянутые к ним микрофоны и направились к машине. Виктор сел за руль. Лимузин тронулся, оставив мокнущую, что-то выкрикивающую толпу позади. За «Линкольном» покатила легковушка с телохранителями.

Виктор сообщил жене, что контракт с киностудией он подписал и что через три недели в Австрийских Альпах начнутся съёмки первых пяти серий.

— Эти три недели ты проведёшь в Южной Америке? — поинтересовалась она.

Он кивнул:

— Снимусь в рекламных роликах. А перед этим придётся слетать в Лондон на оглашение отцовского завещания.

— Когда ты летишь?

— Точно не знаю, но в самые ближайшие дни. Я жду звонка из Москвы, от юрисконсульта «Омега-банка».

Джудит, сочувственно улыбнувшись, положила руку ему на плечо.

— Ты слишком много работаешь, дорогой, — проворковала она. — К тому же на тебя свалилось такое несчастье… Тебе надо отдохнуть.

Виктор мельком оглянулся на неё. В полумраке кабины её узкое лицо с единственной маленькой родинкой на левой щеке казалось кукольным. Он знал, что все остальные родинки и прыщики были тщательно заретушированы её личным косметологом.

— После пяти серий у меня будет небольшой отпуск, — сказал он.

Она кивнула:

— Надеюсь, мы проведём его на нашей вилле на Гавайях.

Она требовательно наклонилась к нему, и он поцеловал её в щёку. Поцелуй был коротким и сдержанным. В эти минуты Виктор думал о другой женщине. Той, что осталась в Москве.