Бриллиантовый берег

Богдан. Художник. Катарина старалась вспомнить лицо, которое видела на снимках в Интернете. Как она сразу не признала его? Все же сходится, только бородку он сбрил и вместо очков носит линзы. А может, очки были только частью образа, созданного во время фотосессии в журнале. Перед нею был один из владельцев «Бриллиантового берега». Его брат-близнец Филип Бегич всем там заправляет.

Эту встречу можно счесть удачей. Даже если бы Катарина и хотела найти способ познакомиться с кем-то из братьев, ей не удалось бы придумать и смоделировать более естественную ситуацию.

— Давно вы приехали в Неум? — спросил Богдан.

— Вчера, — ответила она.

Стоит сказать, что она его узнала? Лучше не надо. Ведь тогда ясно будет, что она собирала информацию, возникнет вопрос, с какой целью.

— А вы давно отдыхаете? — спросила она, порадовавшись тому, что это прозвучало без напряжения в голосе.

— Я здесь живу. У моей семьи отель на побережье. Брат занимается всеми делами. — На лицо его набежало облачно, но тут же исчезло. — А я стараюсь не слишком ему мешать.

— Отель?

— Видите большое белое здание? — показал Богдан. — «Бриллиантовый берег».

— Серьезно? — Деланно удивилась Катарина. — Я как раз там и остановилась.

Богдан искренне обрадовался.

— Надо же! Какое совпадение!

Они посмотрели друг на друга, и Катарина подумала, что ей нравится общаться с этим человеком. Стыдно ему лгать, пытаться использовать в своих целях.

«Влюбилась? — проснулся в голове голос Хелены. — Ради бога! Это что, карма — интересоваться наиболее неподходящими мужчинами?»

— Я читала про вас и вашу семью. Ужасная трагедия.

«Зачем ты говоришь ему об этом? Кто тебя за язык тянул?»

— О нас много писали и говорили. Громкое было дело, — невозмутимо произнес Богдан. — Но давнее. А вы не забыли.

— Профессиональная память, — ответила Катарина. — Я журналист… в прошлом.

Взгляд Богдана сделался сочувствующим.

— Вы произнесли это так, словно профессия осталась в прошлом не по вашей воле, а под влиянием обстоятельств.

Катарина не отвела взгляда.

— Угадали. Я полагала, что делаю правильный выбор, но совершила ошибку и многое потеряла.

— Здесь, по-моему, замешана любовь, — сказал Богдан и прикрыл рукой глаза. — Простите, бога ради. Это было ужасно бестактно. Я живу довольно замкнуто и, похоже, разучился общаться с людьми. Особенно с девушками.

Он выглядел настолько расстроенным, что Катарина, которая поначалу ощетинилась из-за его замечания, улыбнулась и ответила:

— Вы правы. Сколько глупостей на свете совершаются из-за любви. Потом любовь проходит, а ошибки остаются с нами навсегда.

— Уверен, вы обязательно сможете снова заниматься любимым делом. Или даже стать писателем. Многие писатели прежде были журналистами.

Такая мысль прежде не приходила Катарине в голову, но неожиданно понравилась. Далеко не каждый журналист способен (и хочет) стать писателем, это разные профессии, но почему бы не попробовать?

— Ваши чувства мне знакомы, — продолжал между тем Богдан. — Я тоже пытаюсь вернуться к тому, чем занимался до аварии. К живописи.

— Не сочтите за лесть, это вовсе не из басни про кукушку и петуха, которые взаимно нахваливают друг друга, но у вас получится. Вы невероятно талантливы. Я не специалист, но хорошую работу от бездарной отличить могу.

Богдану, судя по всему, были по нраву слова Катарины.

— Я подарю ее вам, когда закончу.

— Впоследствии коллекционеры заплатят мне миллионы за эту картину.

Оба рассмеялись, и Катарина снова подумала, насколько ей легко рядом с Богданом. Более того, когда он смотрел на нее, хотелось кокетливо улыбаться и (ой, боже!) строить ему глазки. Впервые за долгое время Катарина озаботилась тем, достаточно ли привлекательно выглядит в глазах мужчины.

Это было здорово, но и неуместно, если принять во внимание миссию, с которой она явилась в Неум.

— Что ж, была рада познакомится. Не буду мешать, — с излишней поспешностью проговорила Катарина. — Мне пора возвращаться.

— Вы мне ничуть не помешали, — отозвался Богдан, огорчившись, что она уходит. — Я собирался заканчивать. Уже половина первого, самое злое солнце, как говорила мама. В такое время я стараюсь быть дома: неважно переношу жару. Нам по пути; если вы подождете пару минут, мы могли бы пойти вместе.

Честное слово, в его голосе звучали просительные нотки! Она, конечно же, подождала, пока Богдан соберет краски, сложит мольберт, уберет кисти.

Движения его были скупыми, выверенными; никакой торопливости, суеты. Катарина вспомнила, что этот мужчина находился в коме, был обездвижен, над ним нависала угроза навсегда остаться инвалидом, но он сумел преодолеть все, а значит, необычайно силен духом.

Вдвоем они спустились по тропинке, вышли на асфальтированную дорогу, ведущую к отелю. «Бриллиантовый берег» был совсем рядом, и Катарина взволнованно думала, как они с Богданом станут прощаться. Просто произнесут: «До свидания»?

— «Бриллиантовый берег» прекрасен, — сказала она.