Бриллиантовый крест медвежатника

Хороша была и сама хозяйка, слегка раскрасневшаяся и как-то помолодевшая от двух рюмок вишневой настойки. Она без умолку болтала, несла милую чушь и между делом поведала ротмистру о своих планах.

— Хочу в своей Мариновке устроить странноприимный дом и, может, гостиницу, — доверчиво сообщила она. — Вы как на это смотрите?

— Я думаю, у вас все получится, — вежливо ответил Прогнаевский. — Только будьте осторожны.

— Осторожны? — засмеялась Ломан, и в гостиной будто зазвучали, переливаясь серебром, крохотные колокольчики. — И это говорите вы, жандармский ротмистр?

Простился Михаил Васильевич с Варварой Викторовной чрезвычайно тепло. Серебряные колокольчики звучали в голове ротмистра всю его дорогу до Казани. Звучали и в Казани, когда он ехал к себе в воскресенскую гостиницу «Европа», и даже утром следующего дня, когда Михаил Васильевич, будучи в превосходном расположении духа, готовил рапорт о своей командировке в Петербург и Мариновку.

Они звучали, когда в его кабинет заглянул секретарь и сказал обыденным голосом:

— Тут двое рясоносцев пришли, вас спрашивают.

— А что им надо?

— Говорят, важное сообщение касательно чудотворной иконы.

— Зови, — вздохнул Прогнаевский и отложил рапорт.

Через минуту в его кабинетик вошли два священника в овчинных тулупах, из-под которых выглядывали довольно потрепанные рясы. Пожилой явно робел, второй, много моложе, держался уверенно.

— Слушаю вас, — сказал Прогнаевский и предложил духовным присаживаться. — Итак, чем могу служить?

— Так что, господин офицер, — сказал тот, что помоложе, — знаем мы одного человека, коему доподлинно известно, где схоронена пропавшая икона.

Прогнаевский поскучнел и приготовился слушать. Серебряные колокольчики смолкли.

* * *

Два года уже, как собирался Михаил Васильевич вырваться сначала в Ярославль, потом в Шлиссельбург, чтобы допросить Варфоломея Стояна, да все никак не удавалось: заявления доброхотов, так или иначе касающиеся местонахождения похищенной иконы и брильянтового креста с короны императрицы, шли и шли, и их приходилось проверять, что поглощало все время. Дни казались длинными, вечера — так просто нескончаемыми.

В один из таких вот нескончаемых и нудных вечеров его вызвал к себе Калинин.

— Присаживайся, Михаил Васильевич, — указал на стул подле себя Константин Иванович. — Тут в Управление письмо одно пришло от самого помощника министра. По твою, кстати, душу.

— Опять в каком-нибудь заброшенном склепе или под могильным крестом икону похищенную искать? — невесело усмехнулся Михаил Васильевич. — Если б ты знал, как мне все это осточертело…

— Да нет, на сей раз дело иное, — покачал головой Калинин. — И состоит оно в том, что тебя причисляют к министерству и предоставляют самые широкие полномочия по розыску пропавших иконы и креста. Теперь все, невзирая на чины и должности, обязаны помогать тебе, беспрекословно выполнять твои указания и требования, а ежели кто мешать будет да палки в колеса ставить — иметь ему дело с самим их высокопревосходительством Петром Аркадьевичем. Из нашего штата ты отчисляешься и считаешься временно прикомандированным к Министерству внутренних дел. Так что я теперь тебе не начальник. Все инструкции получишь в Питере, — полковник легонько хлопнул ладонью по столу, — куда тебе надлежит выехать немедля.

В Петербурге Прогнаевского принял сам Петр Аркадьевич Столыпин, премьер-министр Российской империи и министр внутренних дел. С момента покушения на него на даче в 1906-м, когда его малолетней дочери перебило бомбой обе ноги, лицо его посерело и под глазами легли темные круги, но он продолжал истово работать, как бы мстя всем этим террористам и их кукловодам.

Говорил он кратко и точно: к нему поступили сведения, что похищенная чудотворная икона не уничтожена, а продана старообрядцам и содержится в одной из их молелен на частной квартире в Казани. Что возвращение сей иконы имеет для империи огромное и даже знаковое значение.

— Поэтому попрошу вас приложить все усилия в розысках священной иконы, — в заключение сказал Петр Аркадьевич, — и ежели сия реликвия цела, непременно найти ее. Об этом вас просит и министр юстиции.

— Я хотел бы допросить главного преступника Варфоломея Стояна, — воспользовавшись тем, что премьер-министр замолчал, сказал Прогнаевский. — Он сейчас находится в Шлиссельбургской крепости.

— А вам не надо об этом просить, — ответил Столыпин. — У вас будут самые широкие полномочия. Все, включая министров, членов Госсовета и депутатов Государственной думы, будут обязаны помогать вам, в том числе и я. Сей документ за моею подписью и инструкции вы получите в канцелярии. И еще, — премьер слегка улыбнулся, — поздравляю вас с подполковником.

Он протянул руку. Ладонь премьера была холодной и вялой.

Глава 9 ИСТЫЙ ИУДЕЙ ГЕНДЛЕР