Бриллиантовый маятник

Гостиница помещалась в скромном, довольно обшарпанном здании с большой вывеской над входом. Вопреки обыкновению, ступеньки у входа вели не вверх, а вниз, вестибюль располагался в цокольном этаже, фактически ниже уровня мостовой. Было там тесновато и душно. К окошкам жались чахлые растения в кадках, потрепанный ковер на полу уже утерял свои первоначальные краски, пара продавленных кресел перед небольшим низким столиком изображала уголок ожидания, где могли разместиться посетители в ожидании оформления. Откуда — то из недр гостиницы тошнотворно тянуло тушеной капустой; к этому запаху примешивался другой, парфюмерный, не менее тошнотворный, который исходил от набриолиненных волос портье. Последний гордо восседал на высоком табурете за стойкой. Облачён он был в жилет без пиджака и, очевидно, был чрезвычайно доволен собою, не подозревая, что подобный вид для любого мало — мальски воспитанного человека был верхом дурновкусия. «Вот уж клоун…», — поморщился Шумилов, — «А амбрэ…! Неужели он помимо бриоллина ещё и пихтовым маслом намазал волосы?!».

При появлении посетителя, портье с равнодушным ожиданием уставился на Алексея Ивановича. Когда Шумилин приблизился к его месту, то увидел, что портье рассматривал разложенные веером фотографические карточки с мясистыми обнажёнными дамами. Получалось, что своим появлением Шумилин отвлёк его от в высшей степени приятного времяпровождения.

— Позови — ка мне, братец, управляющего. — предложил негромко Шумилин.

Сонное равнодушие портье мгновенно испарилось. Секунду или две он внимательно всматривался в лицо странного визитёра, очевидно, пытаясь его каким — то образом классифицировать. Но было очевидно, что Шумилин не подпадал ни под одну известную ему категорию посетителей: это был явно не клиент, притащивший на час проститутку, поскольку с ним не было женщины; не полицейский, потому что для агента в штатском одет он был слишком хорошо; не продавец какого — либо барахла и, наконец, не безработный в поисках места. Портье, видимо, не по наслышке знал, какими неприятностями иной раз оборачивается ошибка в оценке личности посетителя, а потому, он быстро отклеил свой зад от табурета и живо направился к двери за линялой бархатной портьерой.

— Сей секунд. — пробормотал он на ходу Шумилину и гаркнул за занавеску, — Марлен Михалыч! Сделайте одолжение — с, подите сюда. Тут к вам — с пришли.

— Ну, что там еще, — раздался недовольный голос, скорее рык. Вслед за этим из — за двери показалась почти лысая голова. Мужчина явно намеревался устроить разнос портье, но встретившись со взглядом Шумилина, сдержался. В долю секунды с ним произошла неуловимая перемена — недовольная гримаса уступила место заинтересованности, и голос даже приобрел бархатные интонации:

— Да — да, господин…

— Шумилов, — представился Алексей, — Хотел бы перекинуться с Вами парой слов в приватной обстановке.

— …прошу, прошу в мой кабинет.

Шумилов шагнул в дверь за портьерой, отметив про себя быстрый взгляд, каким обменялись портье и управляющий. «Эге, рыльца — то в пушку у обоих, не иначе, как нарушения паспортного режима», — подумал Алексей Иванович. Под таковыми следовало понимать сдачу номеров безбилетным проституткам без их должной регистрации; собственно, распространённость такого рода нарушений давала возможность женщинам лёгкого поведения заниматься своим промыслом без оформления «жёлтых билетов». Все усилия властей упорядочить оказание услуг в этой сфере разбивались банальным подкупом нижних полицейских чинов, призванных контролировать работу гостиниц.

— Я желал бы получить от вас подробную информацию касательно времени закрытия гостиницы 27 августа. Понимаю, что это дело непростое, требует определённого напряжения ослабленной памяти и затрат вашего времени, — Шумилин не отказал себе в толике сарказма, — поэтому в качестве благодарности за непомерный труд соблаговолите принять…

Он хлопнул на стол перед носом управляющего серебряный 3–рублёвик. Лицо последнего, рыхлое, с дряблыми обвислыми щеками, порозовело от удовольствия, рука ловким изящным движением карточного профессионала смела со стола монету.

— Всё, что угодно, господину Шумилову… Только позвольте старику полюбопытствовать, для чего — с… сие Вам надобно — с?

На самом деле ответ вовсе не интересовал управляющего. Даже если бы Шумилов сказал, что желает получить эту информацию в целях совершения преступления, тот всё равно бы оказал необходимую услугу.

— Полюбопытствовать можно, — кивнул Алексей и продолжил, не без иронии, — Любопытному старику можете сообщить, что сие потребно для подтверждения в суде alibi одного несправедливо обвиненного человека. О, нет, нет, это не ваш сотрудник и ваша гостиница к этому преступлению не имеет ни малейшего отношения. Итак, меня интересует не то, в котором часу вы должны были закрываться, а именно реальное время закрытия 27 августа.