Бриллиантовый пепел, или В моем конце мое начало

— И не только здесь, — ответила женщина. Повозила по столу руками без перчаток, на которых ярко переливались многочисленные кольца, и спросила:

— Тебе сколько?

— Что сколько? — не поняла девушка. — А-а-а, ясно. Почти двадцать девять.

Женщина повернула голову в сторону и уставилась на размытую дождем вечернюю набережную.

— Почти двадцать девять, — повторила она тихо и усмехнулась. — Только в молодости можно так сказать… Значит, тебе двадцать восемь?

— Ну, пока да, — безмятежно согласилась девушка.

Вернулся официант и поставил на стол бокал с коктейлем.

— Прости, не спросила. Может, тебя чем-нибудь угостить? — спохватилась женщина.

— Спасибо, у меня есть деньги, — ответила девушка и попросила: — Что-нибудь безалкогольное. Если есть сок, принесите. Или минералку.

Официант растворился в полутьме палубы, и девушка повернулась к своей собеседнице, пытаясь разглядеть ее лицо в слабом свете уличных фонарей.

— Ты кого-нибудь ждешь? — спросила женщина. Она вытащила и выбросила на пол соломинку из бокала и пила крупными глубокими глотками.

— Жду, — ответила девушка. — А ты?

— А я уже давно не жду, — не очень понятно ответила женщина. И снова спросила:

— Вильского?

— Кто это?

— Это тот самый молодой негодяй, который сейчас довел меня до белого каления. И не только меня.

— Я не знала, что он Вильский, — сказала девушка. И с интересом спросила:

— А ты его лично знаешь?

— Нет, — с усмешкой ответила женщина. — Его тут мало кто лично знает.

— Недотрога?

— Что-то вроде того.

Девушка высоко задрала брови, демонстрируя вежливый сарказм.

— Говорят, его уже абонировала какая-то пожилая и богатая тетенька, — пояснила женщина и допила остатки из бокала. — Да и вообще, он почти ни с кем не знакомится.

— Может, гомик? — предположила девушка.

— Может, гомик. Не знаю. Хотя какого черта тогда эта бабка его подцепила? Тебя как зовут? — спросила она неожиданно.

— Стася.

— Анастасия, что ли?

— Нет, Станислава, — ответила девушка, принимая у официанта из рук высокий запотевший бокал с соком. Достала из внутреннего кармана куртки пачку долларов и спросила:

— Сколько?

— Доллары не берем, — отчеканил официант, становясь неприветливым.

— Запиши на мой счет, — велела ему женщина, и тот, почтительно поклонившись, растворился в темноте.

— Спасибо, — невозмутимо поблагодарила девушка и спрятала деньги назад в карман.

— Пустяки, — отмахнулась собеседница. — Ты мне лучше скажи, чего тебя так по-дурацки назвали? Мальчика ждали, что ли?

Девушка сделала глоток и отрицательно помотала головой.

— Мальчика не ждали. Ждали наследства от одной родственницы с таким же именем.

— Дождались?

— А как же!

— Молодец, — пробормотала женщина в задумчивости. — Хотя такое имя, данное девочке, конечно, обязывает к определенной благодарности.

И испуганно добавила, спохватившись:

— Ох, прости… Мысли вслух…

— Да ради бога! — разрешила девушка. — Я не обидчивая.

— У тебя парень есть? — спросила женщина, очевидно решив поменять тему.

— Есть.

— И, наверное, не один…

— Наверное.

— Тогда что ты здесь делаешь?

— А ты? — отпарировала девушка. Допила сок и поставила бокал на стол. — Муж не ругается?

— Муж умер, — ответила женщина после короткой паузы.

— Давно? — деловито спросила девушка.

— Полгода назад.

— От чего?

Женщина поводила своим бокалом по столу.

— От денатурата, — ответила она наконец, когда собеседница перестала ждать ответа. — Он, видишь ли, был алкоголиком. Деньги в голову ударили. Приняли на работу младшего кассира — обмыли… Уволили вице-президента — обмыли…

— И что, он не мог купить водку в нормальном магазине? — удивилась Стася.

— А ты, случайно, не из милиции? — спросила женщина раздраженно. — Они меня тоже этим вопросом доставали. Где купил паленую водку, да почему он ее купил… А я откуда знаю! — почти выкрикнула женщина, очевидно, наболевшую фразу и резко отвернулась к набережной. Через минуту снова повернулась, хотела что-то сказать и вдруг застыла с открытым ртом, глядя в темноту за спиной девушки.

— Слушай, ты там ничего не видишь? — со страхом спросила она.

Стася развернулась назад.

— Пусто, — ответила она с удивлением. — А что?

— Ничего, — отрубила женщина, быстро взяв себя в руки. — Померещилось…

«О-о-о, милая моя, а совесть-то у тебя не кристальная, — подумала девушка, рассматривая ее мрачные глаза, освещенные неярким уличным фонарем, под которыми бессонница давно поставила свою полукруглую черную печать. — Наверное, что ни ночь то мальчики кровавые в глазах. Или еще что-нибудь похуже…»

— Ну ладно, будь здорова, — неожиданно заявила женщина и поднялась с места.

— Уже уходишь?

— Да, съезжу еще куда-нибудь… Не хочешь компанию составить? Ах, да, — спохватилась женщина, — ты же при своем интересе… Ну, желаю успеха.

— Будь здорова, — ответила девушка.

Женщина повернулась к ней спиной и сбежала по лестнице на набережную. Замедлила шаги, порылась в сумочке, что-то достала из нее. Протянула руку вперед, и фиолетовый «Мерседес», стоявший у дороги, с готовностью мигнул фарами. Женщина открыла дверь и села в машину. Заурчал мотор, и «Мерседес» осторожно попятился назад. Развернулся и с визгом сорвался с места.