Бриллиантовый шепот

Доехали быстро. Расплатившись с извозчиком, Корунов взял Петю за руку и вошел в дом. Быстро вытряхнув на стол свои скудные запасы, Сергей Георгиевич молча смотрел, как Петя в одну минуту уничтожил все. Он так и не решился спросить, что случилось и почему мальчик оказался на улице. Прошел в ванную, наколол щепок, разжег колонку. Вода для мытья нагрелась, полковник на руках отнес засыпающего ребенка в ванную, искупал его и уложил в кровать. Лохмотья почел за лучшее сжечь. Еще раз зашел в комнату, посмотрел на спящего Петю. В квартире царила тишина, и Корунов смог, наконец, собраться с мыслями. Надо было решить, что делать дальше. Присев около ребенка, вздрагивающего и что-то беспокойно бормочущего во сне, он задумался.

Вся жизнь Сергея Георгиевича, сколько он себя помнил, была связана с армией. Только в самых дальних закоулках памяти оставалась родительская усадьба с непременным заросшим фруктовым садом, где замечательно было играть в пиратов и разбойников, теплые вечера, отец с матерью, друзья, приехавшие из далекой Москвы, соседи. Все собрались на веранде, вокруг стола, за вечерним чаем. Разговоры, смех. Гости из Москвы что-то рассказывают. Все слушают очень внимательно – новости доходят до их глуши с опозданием, интересно узнать, что происходит в обеих столицах именно сейчас. Сереже и его новому приятелю Косте совсем не интересно. Пользуясь тем, что взрослые заняты разговором, они развозят в блюдце тюрю из хлеба, варенья и молока и мажут друг друга. Наконец гувернантка замечает это безобразие, делает страшные глаза и предлагает им немедленно выйти из-за стола, умыться и отправляться спать. Не дожидаясь, пока и отец, занятый разговором, увидит это безобразие, мальчишки слезают со стульев и бегут в детскую. Спать они вовсе не собираются. Дождавшись, пока за гувернанткой закроется дверь, вылезают из кроватей и, выбравшись через окно, бегут в сад, где у Сережи устроен замечательный шалаш. Там, спящими на сене, и находят их встревоженные и рассерженные родители. Наказание, которое тогда казалось невыносимо тяжелым, через много лет вызывало у Сергея Георгиевича ласковую улыбку.

Потом наступили тяжелые времена. Сумрачный отец, плачущая мама, исчезнувшая гувернантка и вместо множества слуг – лишь старая кухарка и еще более старая нянька. С утра до вечера обрывки разговоров: «Закладная… долги… Проценты банку…» Семья разорилась. Сережу, ничуть не интересуясь его мнением и склонностями определили в кадетский корпус. Затем он продолжил учебу в военном училище. Не имея выбора, практически не зная гражданской жизни, Корунов никогда не задумывался правильно или нет поступили его родители. Сначала он просто учился и привыкал к четко ограниченной уставами и положениями жизни кадрового военного, потом уже не представлял себе существования вне армии. Закончив училище с отличием, отслужил положенные два года, затем сдал экзамены в Академию генерального штаба. Не имея протекции, он своими мозгами, энергией, необыкновенной трудоспособностью прокладывал себе путь наверх.

Началась Первая мировая война. К этому времени, Сергей Георгиевич уже служил в чине подполковника в оперативном отделе Восточного фронта. Он участвовал в боях, снова был ранен, получил звание полковника. Своими глазами видел и победы и поражения, стойкость солдат и трусость. С самого начала войны, он был убежден, что России не нужна эта война, что союзники используют русских солдат и офицеров как пушечное мясо, но воевал, повинуясь присяге и чувству долга. А потом началось самое страшное – полное разложение армии. Корунова это не удивляло. Генералы, озабоченные, в основном, внутренними дрязгами, сам Верховный Главнокомандующий мало что понимающий в современных военных действиях, затяжная позиционная война в залитых водой окопах, голод среди солдат, отсутствие нормального обмундирования – все это служило замечательно унавоженной почвой для агитаторов, призывающих бросать оружие и брататься с врагом. Бросали и братались, занимались меновой торговлей и просто дезертировали.

Конец 17-го – начало 18-го года Корунов вспоминал с особым отвращением. То заключали перемирие с немцами, то вновь начинались боевые действия. Пользуясь временными затишьями, немцы успешно продвигались на восток, захватывая практически без боя территории и населенные пункты. Части царской армии, полностью деморализованные антивоенной пропагандой, бежали, бросив оружие или продав его противнику, отдельные разрозненные отряды вновь сформированной Красной гвардии не могли оказать немцам никакого сопротивления.

Кончилось все Брестским миром. Сергей Георгиевич понял, что больше он не нужен ни отечеству, ни армии, то есть двум понятиям, которым он честно служил всю жизнь. Его просто вышвырнули со службы, а, заодно, и из жизни. Вернувшись через месяц в Москву, он поселился в небольшой квартирке, принадлежавшей еще его родителям.

Бывший офицер оказался без средств к существованию. Неделю прожил на небольших запасах продуктов и обесценившихся денег, но что делать дальше, не мог решить.