Бриллиантовый скандал. Случай графини де ла Мотт

Кр. Жан: Но ваша милость, я и в самом деле не понимаю, как сие чудовище могло сбежать и не могу представить даже, кто графине де ла Мотт оказал содействие.

Титон: Любезнейший пастушок, а ведь за вами числятся не только съеденные малютки, а еще и безобразия, устроенные не раз на монпарнасском кладбище. Так что не упрямьтесь и припоминайте побыстрей. Я полагаю, что в Бастилии, хоть место это и надежное, вам задерживаться никак не стоит. Уж больно климат здесь мерзкий. Боюсь, как бы здоровьице ваше не повредилось.

Кр. Жан: Ваша милость, исчезновение графини Жанны де ла Мотт де Валуа из Сельпатриера для меня есть подлинно загадка за семью печатями. Ума не приложу, как эта паскудница раздобыла ключ и бежала. Не представляю и то, кто ей мог передать черный мужской костюм. Могу лишь сказать одно: все, что она сама говорит о своем исчезновении, есть сущий вздор.

ДОПРОС N 2

Титон: Обвиняемая, назовите себя.

Анжелика: Господин мой, Анжеликой зовут меня.

Титон: Этого совершенно недостаточно.

Анжелика: В квартале Cострадания, где я обитаю, меня называют не иначе как Анжелика-давалка. А фамилии-то у меня и нет, да и не было вовсе. Давалка так давалка. Я не против.

Титон: Ладно, приступим. Что ты можешь сказать о человеке, именуемом Кривой Жан?

Анжелика: Ненасытное чудовище. Прежде чем ублажу — семь потов сойдет, хоть я по доброте своей привыкла всех ублажать без разбору. Но он, треклятый, мечет стрелы свои просто без остановки. Думала, что помру, пока графиня не объявилась: она, слава Господу, часть трудов взяла на себя.

Титон: Послушай, Анжелика. Вот что ты мне расскажи. А посетители бывали у вас?

Анжелика: Бывали всенепременно.

Титон: А мэтр Дуалло, адвокат захаживал?

Анжелика: Ни единого разу, господин мой.

Титон: Такой маленький, вертлявый, носатый, верещит как кузнечик…

Анжелика: Нет, нет, его не было. А вот графиня рассказывала о нем мне не раз, это помню.

Титон: А скажи-ка мне вот что — а кто чаще всего захаживал? Не припомнишь?

Анжелика: По выходе своем из Бастилии и пред отправкою своею из Парижа пришел граф Калиостро, весьма аппетитный толстячок и живой как огонь. Крик стоял такой, что чуть крысы не сбежались. Наругавшись всласть с графинею, он зашел потом к Жану и оставил ему мешочек с драгоценными каменьями (но я-то полагаю, что там были одни умело раскрашенные стекляшки). А потом от Калиостро все человек стал наведываться: немного поболтает с графиней, высыпет прямо на постель ей пачку книг и пакетик с фруктами и шасть прямиком к Жану, и точили они лясы каждый раз не менее часа, а о чем — не ведаю.

Титон: Послушай, а графиня тебе дарила что-нибудь?

Анжелика: Да нет, господин она не из таковских.

Титон: Бриллиантик тебе от нее случайно не достался?

Анжелика: Бриллиантик? О-хо-хо! Вы что, шутить изволите?! Какой еще там бриллиантик!

Титон: А что тебе известно об исчезновении графини?

Анжелика: Да, ничего. Исчезла и все тут. Днем зашел человек от Калиостро, принес ей в подарок черный костюмчик, а на рассвете графиня и сбежала. И даже не простилась со мною.

Титон: Любезная моя Анжелика, а что, Калиостро с Жаном были прежде знакомы?

Анжелика: И как еще были, господин мой!

Титон: Что же именно ты можешь припомнить на сей счет?

Анжелика: Да и припоминать ничего не надо, господин мой. Сему Калиостро Кривой Жан оказывал массу услуг — не бесплатно, разумеется. Он поставлял, а точнее одалживал графу, сальпетриеровских идиоток. У нас ведь публика весьма разнообразная — воровки, шлюхи, а также еще умалишенные всех мастей, от одержимых бесами до форменных идиоток. Так вот, нынче в высшем кругу парижского общества пошла мода на идиоток. Слыханное ли дело?!

Титон: Что ты имеешь в виду, любезная? О какой моде речь?

Анжелика: Да о любовной моде, мой господин.

Титон: Как так?

Анжелика: Нешто вы не знаете, господин мой? Герцогам да графам в несчастном нашем отечестве надоели модистки да корсетницы (видать, чересчур разборчивые), и они теперь трахают идиоток из Сальпетриера — те все с собою позволяют делать и ничего не просят (разве что леденцов), только хотят продлить удовольствие.

Титон: А ежели поточнее, любезная моя?