Бриллианты безымянной реки

– Прошу к нашему, как говорится, шалашу! – проговорил Архиереев, делая приглашающий жест. – Ваши вещи уже доставлены сюда, а моя жена – уверяю вас, она прекрасная хозяйка! – уже приготовила для вас койку. Мы живём пока тесновато. Ютимся по две семьи в одной комнате. Но, уверен, под вашим руководством всё станет по-другому!

– Вы что-то говорили о Гамлете Тер-Оганяне. Он точно умер?

– Тер-Оганян? Об обстоятельствах смерти этого ЗК история умалчивает. Этот, в отличие от Юделя Генсбурга, нестарый ещё человек, доходягой не был и мог бы побороться за свою жизнь. Наверное, поэтому именно ему Генсбург и завещал свой сундук. А может, дело в жадности или свойственном всем евреям чадолюбии? Может быть, Генсбург надеялся, что его лучший друг, освободившись, доставит богатство семейству. У золотоискателя на воле осталось трое детишек. Возможно, Генсбург просто любил Тер-Оганяна как друга. Это я тоже могу понять. Сам полюбил Осипа, хоть Осип и эвенк. У самого Генсбурга – к тому времени, когда он попал на лёгкие работы, ему было не более сорока лет – сердце оказалось изношенным, как у глубокого старика. Так что сами уж решайте, стар он был или молод, а Тер-Оганян, хоть и работал на лесоповале, но был лет на пятнадцать моложе. Короче. Совсем коротко. Ходили слухи, будто Юдель Генсбург за минуту перед смертью от сердечного приступа сообщил Гамлету Тер-Оганяну место, где закопал ящик.

– И что?!! – сам не свой от волнения вскричал Клавдий Васильевич. – Ящик нашли? А золото? Оно, конечно же, досталось вам?.. То есть нет, конечно… – Клавдий Васильевич осёкся, наткнувшись на насмешливый взгляд Архиереева. – Вы, конечно же, сдали золото куда полагается.

Последовала мучительная в своей многозначительности пауза. Архиереев шевелил усами, мялся, причмокивал, переступал с ноги на ногу, словно и вправду замёрз.

– Вот так лежит в земле железный ящик, полный золота. Безо всякого дела, без пользы лежит, – закатив глаза в притворной мечтательности, произнёс он наконец. – Да и что можно приобрети во всём СССР на это золото? А в Усть-Нере? Поясняю: Усть-Нера чем-то похожа на ту же Нюрбу. Те же бараки, только зимой холоднее и снабжения вообще никакого, даже по зимнику. Натуральное хозяйство. На тысячи километров вокруг только поселения бесконвойных ЗК. Бежать-то некуда. Иными словами, на трассе золото совершенно бесполезно, потому что на трассе коммунизм уже построен.

– То есть как это «лежит»?!! Выходит, Тер-Оганян не забрал золото? Так он тоже умер?!! Или… Как он поступил с золотом?!! – сам не свой от нарастающего волнения, проговорил Клавдий Васильевич.

– Кто?

– Тер-Оганян! Вы говорите, что золото лежит в земле. Значит, Гамлет Тер-Оганян не нашёл клада. А если он клада не нашёл, то клад всё ещё лежит в земле.

– Конечно. А почему вы так разволновались? Там умирали многие. Товарищи правы – хоронили в братских могилах. Туберкулёз повальный, знаете ли. Случались и эпидемии тифа. Но Гамлет умер не от заразной болезни.

– В каком году это было?

– Не помню. Впрочем, кажется, в 1949-м. Тер-Оганян вам не сродни?

– Почему вы так подумали? Нет, конечно…

– Вы так о нём переживаете. Больше, чем о золоте.

– Нет, что вы! Нет! Нет!

И Клавдий Васильевич прошмыгнул мимо Архиереева к крыльцу. Оскальзываясь на каждой ступеньке, он добрался до входной двери, попытался её открыть и, потерпев неудачу, он беспомощно обернулся к смеющемуся Архиерееву.

– Вы, Архиереев… – Клавдий Васильевич поперхнулся словами, долго кашлял, прежде чем произнёс окончание фразы. – …И фамилия у вас неприличная: Архиереев!

Глава 1 Тринадцать лет спустя. У истока безымянной речки

Старик Архиереев остановил моторку недалеко от устья безымянного притока Вилюя. Здесь, в прибрежных кустах, пряталась небольшая пристань, сложенная из полудюжины распиленных на плахи брёвен. Архиереев привязал лодку к торчащей из воды жердине, но не спешил выбираться на берег.