Бриллианты вечны. Из России с любовью. Доктор Ноу

Они не знали, что в крошечной комнате над ними скрыта наблюдательная щель, искусно замаскированная зеркалом в позолоченной раме, висевшим над кроватью. В этой комнате уже давно сидели два фотографа из СМЕРШа — как не раз сидели здесь друзья хозяина гостиницы, который для развлечения приглашал их понаблюдать за первой ночью новобрачных. Видоискатели бесстрастно ловили причудливые переплетения двух нагих тел, их игру и любовные объятия; стрекотали моторы кинокамер, фиксирующих каждое движение мужчины и женщины. Из груди фотографов вырывалось хриплое дыхание. Пот градом катился по их возбужденным лицам, на дешевые воротники рубашек, давно ставшие мокрыми.

21. Восточный экспресс

Три раза в неделю «Восточный экспресс» отправляется из Стамбула в Париж, покрывая по сверкающим стальным рельсам путь в полторы тысячи миль.

Как всегда, под ярким светом дуговых ламп во главе состава стоял длинный немецкий локомотив, который пыхтел, как дракон, умирающий от астмы. Казалось, что на каждый вздох машина тратит последние силы. Но следовал еще один, потом еще. Струйки пара, время от времени окутывающие состав, поднимались кверху и исчезали в теплом августовском воздухе. «Восточный экспресс» был единственным поездом, который готовился к отправлению в гигантском ангаре центральной железнодорожной станции Стамбула. Остальные составы стояли без паровозов, пустые и заброшенные — ждали наступления утра. Лишь возле «Восточного экспресса» суетились те, кто готовил рейс в далекое путешествие.

Вдоль темно-синего вагона тянулись сверкающие бронзовые буквы:

COMPANIE INTERNATIONALE DES WAGON-LITS ET DES GRANDS EXPRESS EUROPEENS.

Над ними — эмалированная табличка с надписью на белом фоне: «ВОСТОЧНЫЙ ЭКСПРЕСС», под ней шло перечисление городов, через которые шел поезд:

СТАМБУЛ САЛОНИКИ БЕЛГРАД ВЕНЕЦИЯ МИЛАН ЛОЗАННА ПАРИЖ

Джеймс Бонд рассеянно смотрел на эту, такую романтическую, надпись. Вот уже который раз он нетерпеливо поглядывал на часы. 8:51. Куда она запропастилась? Он достал платок и вытер лицо. Неужели схвачена? Или передумала? А может быть, вчера вечером — или, вернее, сегодня утром, — он, как мужчина, не оправдал ее ожиданий?

8:55. Медленное пыхтение локомотива стихло, затем раздалось шипение — автоматический клапан выпустил лишний пар. В сотне ярдов от Бонда начальник станции поднял руку, подавая сигнал машинисту и кочегару, и медленно пошел вдоль поезда, закрывая двери вагонов третьего класса. Пассажиры, главным образом крестьяне, возвращающиеся обратно в Грецию после пары дней, проведенных с родственниками, через открытые окна переговаривались с теми, кто их провожал.

Впереди, там где виднелось черное ночное небо с яркой луной и сверкающими заездами, красный огонь светофора сменился на зеленый. Начальник станции подходил все ближе и ближе. Проводник спального вагона, одетый в коричневую форму, коснулся плеча Бонда. «Поднимитесь в вагон, сэр», — сказал он по-французски. Два богатых турка поцеловали своих любовниц. — «Да, они слишком красивы, чтобы быть женами», — подумал Бонд, — и поднялись внутрь. Из пассажиров спального вагона на перроне остался один Бонд. Проводник неприязненно оглянулся на высокого англичанина, поднял и закрепил нижнюю железную ступеньку, поднялся на площадку.

Начальник станции решительными шагами прошел мимо Бонда, который в последний раз посмотрел в конец поезда. Нет, там не было видно спешащей фигуры. Минутная стрелка огромных электрических часов под самой крышей станции перескочила еще через одно деление и остановилась на цифре девять.

В вагоне над головой Бонда открылось окно. Он взглянул вверх. Она! Правда, ячейки черной вуали, закрывающей лицо Татьяны, слишком широки: ее попытка замаскировать прекрасные губы и сияющие синие глаза — безуспешна.

— Быстрее, сейчас отправляемся!

Поезд двинулся с места. Бонд протянул руку, схватил проплывающий поручень и рывком взлетел на площадку. Проводник все еще держал дверь открытой.

— Мадам опаздывала, — сказал проводник. — Она прошла, должно быть, через несколько вагонов.

Бонд направился к купе в центре вагона На ромбовидной белой табличке виднелись цифры «7» и «8». Дверь была приоткрыта. Бонд вошел в купе и захлопнул дверь. Девушка уже сняла черную шляпку и вуаль. Под длинным распахнутым манто из соболя виднелось шелковое платье с плиссированной юбкой, светло-желтые нейлоновые чулки, черный пояс и туфли из крокодиловой кожи. Татьяна счастливо улыбалась.

— Джеймс, ты не поверил мне?

Бонд опустился на банкетку рядом с ней.

— Таня, — сказал он, — если бы здесь было больше места, я положил бы тебя к себе на колени и как следует отшлепал. У меня чуть не случился сердечный приступ. Что произошло?

— Ничего, — Татьяна посмотрела на него невинными глазами. — Что могло произойти? Я обещала приехать к отходу поезда и приехала. Просто ты мне не поверил. Я, конечно, не сомневаюсь, что тебя больше интересует мое приданое. Вот оно.