Британец

  Я в отчаянии. Меня здесь не должно быть. Я должна быть с Перри Адамсом. У него новый инвестор. Мне нужно поделиться этой информацией с Ноксом, сказать ему, где я, но я не могу даже чихнуть, чтобы Блэк не узнал. Он постоянно за мной следит. И что еще хуже, я ему лгу. Ложь с открытым лицом. Он думает, что я шлюха-золотоискательница, которая ухватилась за Адамса ради финансовой выгоды. Если бы.

  Результат этого беспорядка становится все яснее и яснее.

  Я.

  Мертва.

  Вопрос в том, кто меня убьет? Нокс или Блэк?

  Я возилась с обернутым вокруг меня полотенцем, пытаясь сосредоточиться на моем мальчике и причине моей жизни, в то же время стараясь не думать о том, как Блэк выставил меня обнаженной перед своими людьми, а затем явно пожалел об этом.

  Радость, которую я испытала в тот момент, потрясла меня. И напугала меня. Он терпеть не мог, чтобы другой мужчина увидели меня обнаженной. Итак, что он подумает о другом мужчине, который прикасается ко мне? Или насиловал меня? Я болезненно улыбаюсь про себя. Вот оно снова. Радость. Нет, Роза. Радость - не та эмоция, к которой мне следует привыкать. Я чувствую это время от времени, однажды в синюю луну, когда я мельком вижу своего мальчика. А затем, мгновение спустя, неизбежное горе, когда моя реальность снова погружается в меня.

  Мне нужно убираться отсюда, иначе я мертвая женщина. Возможно, я не очень много чувствую, но у меня все еще есть инстинкт выживания, и я хочу жить. Даже если я в плену собственной жизни. Это по-прежнему означает, что кто-то еще свободен. Мой разум на мгновение блуждает в местах, куда я всегда запрещаю идти, прежде чем я быстро отхожу от края чувства. Чувствовать было бы бессмысленно. Это ничего не изменит. Мне нужно сосредоточиться на том, чтобы выбраться из этого беспорядка. Но сегодня у меня свидание. У меня тоже есть другая проблема.

  Я смотрю на красное платье на полу - единственный предмет одежды, который у меня есть. Я ненавижу себя из-за того, что хочу надеть что-нибудь еще. Что-то что я выбрала. Что-то несомненно мое. Я не могу вспомнить, когда в последний раз надевал что-то, потому что хотела надеть это, а не потому, что кто-то другой хотел, чтобы я это носила. На самом деле этого никогда не было. В детстве я не хотела носить тряпки, которые были единственной одеждой, доступной мне. И как женщина я никогда не хотела носить одежду, в которой меня заставили носить, чтобы я выглядела как соблазнительный кусок мяса, которым я являюсь. Но у меня есть это. Потому что я так и делаю. Потому что у меня нет выбора. Когда я одина, когда я могу расслабиться в пижаме, я чувствую себя больше всего похожей на себя. Я дорожу теми временами. Придется, потому что они большая редкость.

  Я вздыхаю, встаю, втягиваю полотенце и иду в ванную. Я нахожу фен в туалетном столике и начинаю растирать волосы. У меня нет макияжа, парфюма, ничего. И я снова ненавижу себя за то, что хотелу. Потому что я хочу хорошо выглядеть. Не для него, а для себя. Потому что это увеличит силу, которую я почувствую, когда буду держаться за Дэнни Блэка.

  Еще один вздох.

  Я переворачиваю голову вверх ногами, взрывая волосы со всех сторон. В этой несчастной жизни мне повезло с густыми волнистыми волосами, и даже грубая сушка даст мне что-то гладкое и послушное. Раньше я заметила какое-то средство для мужских волос, которое при необходимости могу использовать для блеска. Его продукт для волос. Его гель для душа, его шампунь.

  Откидывая волосы назад, я смотрю в зеркало. И замерзаю. Он стоит в дверном проеме и смотрит на меня, и я быстро так благодарена, что он не слышит мои мысли. Он в костюме. Из трех частей. Светло-серый костюм-тройка. Дизайнерский. Сделано на заказ. От этого его волосы выглядят чернее, а глаза - голубее.

  Он подрезал щетину, сделав шрам более заметным. Он поправил прическу, сделав ее слишком идеальной для его резких и злых черт.

  Я слишком долго смотрела на него. Я быстро собираюсь, чувствуя, как полотенце расслабляется вокруг моей груди. Я не останавливаю его от падения, позволяя ему упасть на пол, когда выключаю фен и сдуваю волосы с лица. Выражение его лица нисколько не дрогнет. Я бы подумала, становится ли он невосприимчивым к виду моего обнаженного тела - Бог знает, что он видел это достаточно, - но я чувствую его решимость не поддаваться влиянию моей наглости. Я его путаю. Он не может этого скрыть. Я представляю себе, что каждая женщина падает на себя, чтобы доставить ему удовольствие, будь то из-за похоти или страха. Последнее потрачено на меня. Первых я пойду на край земли, чтобы сдержать.

  Не говоря ни слова, он подходит ко мне, берет меня за запястье и вытаскивает из ванной, всегда как джентльмен. Он останавливает нас у зеркала в полный рост в спальне, ставит меня перед ним и занимает позицию позади меня. Без стыда он смотрит на меня с головы до ног в отражении, его подбородок практически упирается мне в плечо. «Что ты наденешь на наше свидание?»

  Он чертовски хорошо знает, что у меня только красное платье. «Все, что ты мне скажешь», - ровно отвечаю я.