Читаем Британия. Краткая история английского народа. Том I полностью

Такого рода картины резко отличают покорение Британии от покорения других римских провинций. Покорение Галлии франками и Италии — лангобардами состояло в насильственном поселении победителей среди побежденных, которым после длинного ряда лет было суждено поглотить своих завоевателей: французский язык — язык не франка, но того галла, которого он покорил, а светлые волосы лангобарда почти исчезли из Ломбардии. Не то в Британии, где победители в течение полутораста лет продолжали вытеснять покоренный народ; и в борьбе Рима с вторгшимися в него германскими племенами нет примера такого упорного сопротивления врагу, как в Британии.

Целых два столетия прошло, прежде чем бритты были окончательно покорены, и именно по причине этого упорства и этой неумолимости борьбы из всех завоеваний германцев завоевание Британии было самым полным и совершенным. Всюду, куда проникал меч англов, Британия превращалась в землю англов (Engleland), Англию, страну англичан, а не бриттов. Возможно, что небольшая часть бриттов осталась на родине, хотя не иначе как в качестве рабов англов, и несколько их обиходных слов (если они не были внесены позднее) примешались к английской речи, но такие сомнительные исключения не меняют общего характера всей картины завоевания. Когда внутренние раздоры прервали безостановочный до того времени прогрессивный ход английского завоевания, — а это случилось через полтораста лет после Эльсфордской битвы, — бритты успели уже исчезнуть с половины принадлежавшей им территории, и язык, религия и законы английских завоевателей бесспорно господствовали от Эссекса — до Дербширского пика и устья Северна и от Британского пролива — до устья Форта.

Эльсфорд был, как уже сказано, первым шагом к покорению Британии. Об упорстве борьбы можно судить по тому, что для покорения только южной Британии потребовалось шестьдесят лет, а для покорения Кента — двадцать. Лишь после второго поражения при проходе Крэй бритты покинули Кент и в страхе бежали к Лондону, но и после того они снова возвратились, и лишь в 465 году, после ряда мелких стычек, произошло решительное сражение при Уиппедсфлите. Здесь поражение было столь серьезным, что всякие надежды спасти большую часть Кента были оставлены, и только на южном берегу бритты еще удержали свои позиции. Восемь лет спустя борьба была окончена, и с падением Лаймна, разрушенные стены которого смотрят с холма на обширную площадь Ромнейского болота, дело первых английских завоевателей было завершено.

Жажда грабежей привлекла вскоре новые воинственные отряды с германского берега. Новые шайки из саксонских племен, живших между Эльбой и Рейном, появились в 477 году и пробивались по полосе земли, лежащей к западу от Кента между Уилдом и морем. Нигде ландшафт страны не изменился так сильно, как здесь. Огромный пустырь из кустарников и мелколесья, известный тогда под названием Андредовой пустоши, тянулся более чем на сто миль от границ Кента до Гемпширских степей, доходя к северу почти до Темзы и оставляя лишь на юге узенькую береговую полоску. Этот берег был защищен сильной крепостью Андерида, занимавшей территорию, которая теперь называется Певенси, место будущей высадки нормандского завоевателя. Падение этой крепости в 491 году привело к возникновению королевства южных саксов. «Аэлль и Кисса осадили Андериду, — гласит безжалостная летопись завоевателей, — и истребили всех жителей, так что там не осталось ни одного бритта».

В это же время другое саксонское племя вытесняло бриттов на другом краю Кента, к северу от устья Темзы, и основывало поселение восточных саксов, как впоследствии называли воинов этого племени, в долинах Колна и Стаура. К северу от Стаура дело покорения бриттов продолжалось третьим из племен, с которым мы познакомились в их германском отечестве, народом, которому суждено было поглотить и ютов, и саксов и передать свое имя всей покоренной земле: то были англы, или англичане. Их первые высадки происходили в той области, которая отделяется от остальной Британии Wash’oм, Fens’oм и большими пространствами леса, и которая впоследствии называлась Восточной Англией; здесь победители укрепились в поселениях под названиями North Folk и South Folk, и теперь сохранившимися в названиях находящихся в этой местности графств. Этим и закончилась первая стадия покорения Британии, и к концу V века весь берег, от Wash’а до саутгемптонских вод, был в руках вторгшихся туда германских племен. Пока, однако, неприятель прошел недалеко в глубь страны, так как огромные леса и болота удерживали англов, саксов и ютов в узких границах по берегу моря. В начале VI века два племени, одержавшие главные победы над бриттами, начали новые нападения — в устьях Форта и Гумбера появились англы, а в саутгемптонских водах — саксы.

Перейти на страницу:

Все книги серии Народы земли

Похожие книги

100 великих героев
100 великих героев

Книга военного историка и писателя А.В. Шишова посвящена великим героям разных стран и эпох. Хронологические рамки этой популярной энциклопедии — от государств Древнего Востока и античности до начала XX века. (Героям ушедшего столетия можно посвятить отдельный том, и даже не один.) Слово "герой" пришло в наше миропонимание из Древней Греции. Первоначально эллины называли героями легендарных вождей, обитавших на вершине горы Олимп. Позднее этим словом стали называть прославленных в битвах, походах и войнах военачальников и рядовых воинов. Безусловно, всех героев роднит беспримерная доблесть, великая самоотверженность во имя высокой цели, исключительная смелость. Только это позволяет под символом "героизма" поставить воедино Илью Муромца и Александра Македонского, Аттилу и Милоша Обилича, Александра Невского и Жана Ланна, Лакшми-Баи и Христиана Девета, Яна Жижку и Спартака…

Алексей Васильевич Шишов

Биографии и Мемуары / История / Образование и наука
Адмирал Ее Величества России
Адмирал Ее Величества России

Что есть величие – закономерность или случайность? Вряд ли на этот вопрос можно ответить однозначно. Но разве большинство великих судеб делает не случайный поворот? Какая-нибудь ничего не значащая встреча, мимолетная удача, без которой великий путь так бы и остался просто биографией.И все же есть судьбы, которым путь к величию, кажется, предначертан с рождения. Павел Степанович Нахимов (1802—1855) – из их числа. Конечно, у него были учителя, был великий М. П. Лазарев, под началом которого Нахимов сначала отправился в кругосветное плавание, а затем геройски сражался в битве при Наварине.Но Нахимов шел к своей славе, невзирая на подарки судьбы и ее удары. Например, когда тот же Лазарев охладел к нему и настоял на назначении на пост начальника штаба (а фактически – командующего) Черноморского флота другого, пусть и не менее достойного кандидата – Корнилова. Тогда Нахимов не просто стоически воспринял эту ситуацию, но до последней своей минуты хранил искреннее уважение к памяти Лазарева и Корнилова.Крымская война 1853—1856 гг. была последней «благородной» войной в истории человечества, «войной джентльменов». Во-первых, потому, что враги хоть и оставались врагами, но уважали друг друга. А во-вторых – это была война «идеальных» командиров. Иерархия, звания, прошлые заслуги – все это ничего не значило для Нахимова, когда речь о шла о деле. А делом всей жизни адмирала была защита Отечества…От юности, учебы в Морском корпусе, первых плаваний – до гениальной победы при Синопе и героической обороны Севастополя: о большом пути великого флотоводца рассказывают уникальные документы самого П. С. Нахимова. Дополняют их мемуары соратников Павла Степановича, воспоминания современников знаменитого российского адмирала, фрагменты трудов классиков военной истории – Е. В. Тарле, А. М. Зайончковского, М. И. Богдановича, А. А. Керсновского.Нахимов был фаталистом. Он всегда знал, что придет его время. Что, даже если понадобится сражаться с превосходящим флотом противника,– он будет сражаться и победит. Знал, что именно он должен защищать Севастополь, руководить его обороной, даже не имея поначалу соответствующих на то полномочий. А когда погиб Корнилов и положение Севастополя становилось все более тяжелым, «окружающие Нахимова стали замечать в нем твердое, безмолвное решение, смысл которого был им понятен. С каждым месяцем им становилось все яснее, что этот человек не может и не хочет пережить Севастополь».Так и вышло… В этом – высшая форма величия полководца, которую невозможно изъяснить… Перед ней можно только преклоняться…Электронная публикация материалов жизни и деятельности П. С. Нахимова включает полный текст бумажной книги и избранную часть иллюстративного документального материала. А для истинных ценителей подарочных изданий мы предлагаем классическую книгу. Как и все издания серии «Великие полководцы» книга снабжена подробными историческими и биографическими комментариями; текст сопровождают сотни иллюстраций из российских и зарубежных периодических изданий описываемого времени, с многими из которых современный читатель познакомится впервые. Прекрасная печать, оригинальное оформление, лучшая офсетная бумага – все это делает книги подарочной серии «Великие полководцы» лучшим подарком мужчине на все случаи жизни.

Павел Степанович Нахимов

Биографии и Мемуары / Военное дело / Военная история / История / Военное дело: прочее / Образование и наука
Жертвы Ялты
Жертвы Ялты

Насильственная репатриация в СССР на протяжении 1943-47 годов — часть нашей истории, но не ее достояние. В Советском Союзе об этом не знают ничего, либо знают по слухам и урывками. Но эти урывки и слухи уже вошли в общественное сознание, и для того, чтобы их рассеять, чтобы хотя бы в первом приближении показать правду того, что произошло, необходима огромная работа, и работа действительно свободная. Свободная в архивных розысках, свободная в высказываниях мнений, а главное — духовно свободная от предрассудков…  Чем же ценен труд Н. Толстого, если и его еще недостаточно, чтобы заполнить этот пробел нашей истории? Прежде всего, полнотой описания, сведением воедино разрозненных фактов — где, когда, кого и как выдали. Примерно 34 используемых в книге документов публикуются впервые, и автор не ограничивается такими более или менее известными теперь событиями, как выдача казаков в Лиенце или армии Власова, хотя и здесь приводит много новых данных, но описывает операции по выдаче многих категорий перемещенных лиц хронологически и по странам. После такой книги невозможно больше отмахиваться от частных свидетельств, как «не имеющих объективного значения»Из этой книги, может быть, мы впервые по-настоящему узнали о масштабах народного сопротивления советскому режиму в годы Великой Отечественной войны, о причинах, заставивших более миллиона граждан СССР выбрать себе во временные союзники для свержения ненавистной коммунистической тирании гитлеровскую Германию. И только после появления в СССР первых копий книги на русском языке многие из потомков казаков впервые осознали, что не умерло казачество в 20–30-е годы, не все было истреблено или рассеяно по белу свету.

Николай Дмитриевич Толстой , Николай Дмитриевич Толстой-Милославский

Биографии и Мемуары / Документальная литература / Публицистика / История / Образование и наука / Документальное