Читаем Британия. Краткая история английского народа. Том I полностью

Всем мечтам о национальном единстве пришел, казалось, конец, так как возрождение могущества западных саксов довершило разделение страны на три почти равносильных государства. Со времени поражения при Феддили, т. е. за сто лет до этого, западные саксы были совершенно ослаблены анархией и гражданскими междоусобицами и находились во власти как английских государств, так и бриттов. Мы, однако, уже видели, что в 652 году они настолько окрепли, что были в состоянии оттеснить бриттов до Перрета. Еще несколько лет мира и их король Сентуайн вступил в новую борьбу с бриттами и распространил свои владения до Квентока, а в 685 году король Сидуолла, наконец, также окреп, что начал борьбу с англами и овладел Суссексом. Величайший из саксонских вождей той эпохи король Ина все свое почти сорокалетнее царствование воевал за верховенство. На востоке он подчинил своей власти Кент, Эссекс и Лондон; на западе он продвинулся вокруг Перретских болот к более плодородным местам юга и на берегах Тоны возвел крепость для охраны границ своих новых завоеваний; из этого небольшого укрепления впоследствии вырос нынешний город Таунтон.

Таким образом, западные саксы сделались повелителями всей области, которая теперь называется Сомерсет и в которой, подобно острову, среди обширных, тянувшихся до самого Ла-Манша болот и топей возвышался Тор. У подошвы этой горы, на месте бывшего когда-то древнего храма бриттов, Ина основал знаменитый монастырь Глэстонбери, названный так по имени семьи Глестингов, принимавших участие в выборе места для обители и долго живших здесь в маленькой деревушке под тем же названием; монастырь этот продолжительное время был религиозной святыней для бриттов, а легенда о пребывании в нем «второго Патрика» привлекала туда ирландских ученых. Первые обитатели монастыря нашли там, как они утверждали, древнюю церковь, «построенную с нечеловеческим искусством». Тут же Ина заложил и свою собственную каменную церковь.

Заботы о духовном благоустройстве завоеванной страны Ина возложил на своего родственника Элдгельма, самого известного ученого того времени, возведя его в сан епископа новой Шерборнской епархии, включавшей в себя Сельвудский и Фромский округа. Епархия эта должна была стать духовным центром вновь приобретенных Иной провинций. При Ине появился также и самый ранний свод западносаксонских законов, показывающий, сколько забот для удовлетворения материальных и духовных потребностей своей страны принял на себя этот король. Поражение мерсийцев, попытавшихся напасть на Уэссекс, доказало и его умение защищать свои владения. Тридцатилетнее царствование Этельреда было эпохой почти непрерывного мира и периодом построения и обогащения монастырей, изменивших самый вид его королевства. В 709 году королем Мерсии стал Сельред, попытавшийся вступить с Уэссексом в борьбу за верховенство на юге, но в 715 году он был совершенно разбит в кровавом сражении при Уорнборо. Ина умел держать в страхе мерсийцев, но даже и ему не удалось прекратить внутренние распри, раздиравшие Уэссекс.

Существует легенда, повествующая о случае, внушившем Ине такое отвращение к миру, которое заставило его покинуть свет. Он царственно пировал в одном из своих деревенских замков, и когда на другой день выехал оттуда, то королева попросила его зачем-то вернуться назад; король вернулся и увидел такое зрелище: все занавеси были ободраны, сосуды унесены, пол усеян отбросами и нечистотами, а на королевской постели, где он спал с Этельбур, лежала свинья с поросятами… «Смотри, государь, как скоротечна слава мира сего», — сказала при этом королева, но сцена и сама по себе едва ли нуждалась в подобном комментарии. В 726 году Ина сложил с себя корону и стал искать душевного успокоения во время путешествия в Рим.

Анархия, заставившая Ину отказаться от престола, разразилась после него с еще большей силой и сделала Уэссекс легкой добычей преемника Сельреда. Между теми, кто разделял уединение Гутлака в Кроуленде, находился племянник Пенды Этельбальд, который вынужден был бежать от неприязни Сельреда. Спасаясь от королевского преследования, Этельбальд проживал в хижине, построенной им возле дома отшельника, и там в часы отчаяния находил утешение в его поучениях. «Сумей выждать, — говорил Гутлак, — и королевство само придет к тебе; ты приобретешь его не насилием, не жестокостью, но единственно милостью Божьею». В 716 году Сельред впал во время трапезы во внезапное сумасшествие, и Мерсия избрала Этельбальда королем. В течение первых десяти лет своего царствования новый король избегал столкновений с уорнборским победителем, но после отречения Ины он снова вступил с Уэссексом в упорную борьбу за первенство на юге. Он проник в самое сердце западносаксонского королевства и закончил войну в 733 году лишь осадой и взятием столицы Уэссекса — Сомертона; целых двадцать лет после этого верховенство Мерсии признавали все бритты к югу от Гембера, и Этельбальд фактически стоял во главе Мерсии, Восточной Англии, Кента и Уэссекса.

Перейти на страницу:

Все книги серии Народы земли

Похожие книги

100 великих героев
100 великих героев

Книга военного историка и писателя А.В. Шишова посвящена великим героям разных стран и эпох. Хронологические рамки этой популярной энциклопедии — от государств Древнего Востока и античности до начала XX века. (Героям ушедшего столетия можно посвятить отдельный том, и даже не один.) Слово "герой" пришло в наше миропонимание из Древней Греции. Первоначально эллины называли героями легендарных вождей, обитавших на вершине горы Олимп. Позднее этим словом стали называть прославленных в битвах, походах и войнах военачальников и рядовых воинов. Безусловно, всех героев роднит беспримерная доблесть, великая самоотверженность во имя высокой цели, исключительная смелость. Только это позволяет под символом "героизма" поставить воедино Илью Муромца и Александра Македонского, Аттилу и Милоша Обилича, Александра Невского и Жана Ланна, Лакшми-Баи и Христиана Девета, Яна Жижку и Спартака…

Алексей Васильевич Шишов

Биографии и Мемуары / История / Образование и наука
Адмирал Ее Величества России
Адмирал Ее Величества России

Что есть величие – закономерность или случайность? Вряд ли на этот вопрос можно ответить однозначно. Но разве большинство великих судеб делает не случайный поворот? Какая-нибудь ничего не значащая встреча, мимолетная удача, без которой великий путь так бы и остался просто биографией.И все же есть судьбы, которым путь к величию, кажется, предначертан с рождения. Павел Степанович Нахимов (1802—1855) – из их числа. Конечно, у него были учителя, был великий М. П. Лазарев, под началом которого Нахимов сначала отправился в кругосветное плавание, а затем геройски сражался в битве при Наварине.Но Нахимов шел к своей славе, невзирая на подарки судьбы и ее удары. Например, когда тот же Лазарев охладел к нему и настоял на назначении на пост начальника штаба (а фактически – командующего) Черноморского флота другого, пусть и не менее достойного кандидата – Корнилова. Тогда Нахимов не просто стоически воспринял эту ситуацию, но до последней своей минуты хранил искреннее уважение к памяти Лазарева и Корнилова.Крымская война 1853—1856 гг. была последней «благородной» войной в истории человечества, «войной джентльменов». Во-первых, потому, что враги хоть и оставались врагами, но уважали друг друга. А во-вторых – это была война «идеальных» командиров. Иерархия, звания, прошлые заслуги – все это ничего не значило для Нахимова, когда речь о шла о деле. А делом всей жизни адмирала была защита Отечества…От юности, учебы в Морском корпусе, первых плаваний – до гениальной победы при Синопе и героической обороны Севастополя: о большом пути великого флотоводца рассказывают уникальные документы самого П. С. Нахимова. Дополняют их мемуары соратников Павла Степановича, воспоминания современников знаменитого российского адмирала, фрагменты трудов классиков военной истории – Е. В. Тарле, А. М. Зайончковского, М. И. Богдановича, А. А. Керсновского.Нахимов был фаталистом. Он всегда знал, что придет его время. Что, даже если понадобится сражаться с превосходящим флотом противника,– он будет сражаться и победит. Знал, что именно он должен защищать Севастополь, руководить его обороной, даже не имея поначалу соответствующих на то полномочий. А когда погиб Корнилов и положение Севастополя становилось все более тяжелым, «окружающие Нахимова стали замечать в нем твердое, безмолвное решение, смысл которого был им понятен. С каждым месяцем им становилось все яснее, что этот человек не может и не хочет пережить Севастополь».Так и вышло… В этом – высшая форма величия полководца, которую невозможно изъяснить… Перед ней можно только преклоняться…Электронная публикация материалов жизни и деятельности П. С. Нахимова включает полный текст бумажной книги и избранную часть иллюстративного документального материала. А для истинных ценителей подарочных изданий мы предлагаем классическую книгу. Как и все издания серии «Великие полководцы» книга снабжена подробными историческими и биографическими комментариями; текст сопровождают сотни иллюстраций из российских и зарубежных периодических изданий описываемого времени, с многими из которых современный читатель познакомится впервые. Прекрасная печать, оригинальное оформление, лучшая офсетная бумага – все это делает книги подарочной серии «Великие полководцы» лучшим подарком мужчине на все случаи жизни.

Павел Степанович Нахимов

Биографии и Мемуары / Военное дело / Военная история / История / Военное дело: прочее / Образование и наука
Жертвы Ялты
Жертвы Ялты

Насильственная репатриация в СССР на протяжении 1943-47 годов — часть нашей истории, но не ее достояние. В Советском Союзе об этом не знают ничего, либо знают по слухам и урывками. Но эти урывки и слухи уже вошли в общественное сознание, и для того, чтобы их рассеять, чтобы хотя бы в первом приближении показать правду того, что произошло, необходима огромная работа, и работа действительно свободная. Свободная в архивных розысках, свободная в высказываниях мнений, а главное — духовно свободная от предрассудков…  Чем же ценен труд Н. Толстого, если и его еще недостаточно, чтобы заполнить этот пробел нашей истории? Прежде всего, полнотой описания, сведением воедино разрозненных фактов — где, когда, кого и как выдали. Примерно 34 используемых в книге документов публикуются впервые, и автор не ограничивается такими более или менее известными теперь событиями, как выдача казаков в Лиенце или армии Власова, хотя и здесь приводит много новых данных, но описывает операции по выдаче многих категорий перемещенных лиц хронологически и по странам. После такой книги невозможно больше отмахиваться от частных свидетельств, как «не имеющих объективного значения»Из этой книги, может быть, мы впервые по-настоящему узнали о масштабах народного сопротивления советскому режиму в годы Великой Отечественной войны, о причинах, заставивших более миллиона граждан СССР выбрать себе во временные союзники для свержения ненавистной коммунистической тирании гитлеровскую Германию. И только после появления в СССР первых копий книги на русском языке многие из потомков казаков впервые осознали, что не умерло казачество в 20–30-е годы, не все было истреблено или рассеяно по белу свету.

Николай Дмитриевич Толстой , Николай Дмитриевич Толстой-Милославский

Биографии и Мемуары / Документальная литература / Публицистика / История / Образование и наука / Документальное