Британия. Краткая история английского народа. Том I

Но в Британии вместе с народом погибло и христианское духовенство. Когда Феодор явился для организации английской церкви, память о бывшем когда-то здесь христианстве уже совершенно утратилась. Первые миссионеры Англии, чужестранцы в земле язычников, держались, естественно, двора королей, принимавших первыми христианство и тем самым подававших пример своим подданным. Вследствие этого английские епископы были сначала не более чем капелланами королей, и границы их епархий совпадали с границами приютивших их государств. Кентское королевство стало одновременно и кентерберийской епархией, Нортумбрийское — йоркской. Поэтому память о когда-то существовавших государствах жива и теперь в названиях епархий. Рочестерская кафедра представляла до последнего времени забытое королевство Западного Кента, а границы древнего королевства Мерсия можно восстановить, следя по карте за границами бывшего епископства личфилдского.

Первым делом Феодора по прибытии в Англию было приведение в порядок своих епархий, учреждение новых и объединение их всех вокруг одного центра — Кентербери. Все связи английской церкви с ирландской он резко оборвал, и после удаления Кольмана и его монахов слава Линдисфарна быстро померкла. Часто собиравшиеся на соборы новые прелаты признали авторитет своего примаса. За организацией епископств последовало в течение следующего столетия развитие системы приходов. Беспорядочная система прежних миссионерских пунктов и монастырей, откуда предпринимали свои путешествия по стране проповедники, подобно Айдану из Линдисфарна или Кутберту из Мельроза, естественно, исчезла, когда вся страна стала христианской и миссионеры превратились в оседлых священников. Подобно тому, как капеллан короля стал епископом, а королевство составило его епархию, так капеллан английского дворянина сделался священником, а имение дворянина — приходом; источником доходов для духовенства стала десятина, т. е. приношение в пользу церкви одной десятой всех продуктов земли. В среде самой церкви дисциплина поддерживалась целым выработанным сводом о преступлениях и наказаниях, и коренной принцип тевтонского законодательства о возмездии проник и в представления об отношениях между Богом и человеческой душой.

Своей организаторской работой, увеличением числа епархий, упорядочением их внутреннего быта, сосредоточением их вокруг одного центра, национальными соборами и духовными канонами Феодор бессознательно творил и политическую сферу. Старые разделения королевств и племен, явившиеся по большей части результатом случайных завоеваний, быстро исчезали. В ту эпоху небольшие королевства были уже, в сущности, поглощены тремя большими государствами, да и из этих трех Мерсия и Уэссекс временно признавали господство Нортумбрии, и таким образом сказалось стремление к национальному объединению, которое составило характерную черту последующей истории Англии.

Этому стремлению, основывавшемуся до того исключительно на праве меча, политика Феодора дала иное, духовное освящение. Единый престол единого Кентерберийского примаса приучил к мысли о едином троне светского главы в Йорке или, впоследствии, в Личфилде и Уинчестере. Подчиненность священников епископам и епископов примасу послужила образцом и для гражданской организации государства. Но наибольшее значение имели созывавшиеся Феодором соборы как первые национальные собрания для решения законодательных вопросов. Только через много лет «мудрецы» (уитаны) Уэссекса, Мерсии и Нортумбрии приучились сходиться на общие для всей Англии уитенагемоты. Пример церковных синодов указал путь национальным парламентам, а канонические правила этих синодов прокладывали дорогу национальной системе законодательства. Таким образом, стремление церкви к централизации шло рука об руку с общественным движением по пути национального объединения, но торжеству такого порядка вещей мешала борьба отдельных королевств за преобладание.

Как мы уже говорили, Мерсия стряхнула с себя владычество Освью и избрала королем Вульфера, который оказался энергичным и деятельным правителем; мирное царствование Освью позволило ему восстановить над многими племенами влияние, утраченное после смерти Пенды. Владения Вульфера протянулись за Северн и охватывали нижнюю долину Уай. Его достижения превзошли даже успехи Пенды. После большой победы над вестсаксами он проник в самое сердце Уэссекса и тем открыл себе путь к Темзе. На востоке его верховенство признали Эссекс и Лондон, а на юге Вульфер распространил свое господство на Сэррей. Вскоре и Сассекс, быть может, из боязни перед вестсаксами, принял покровительство Вульфера, и его король получил за это в подарок два крайних поселения ютов — остров Уайт и земли Меонуора вдоль саутгемптонских вод, — поселения, вероятно, покоренные мерсийцами.