Британия. Краткая история английского народа. Том I

Но еще прежде, чем раздалась песнь Кедмона, христианская церковь Нортумбрии разделилась на две части вследствие борьбы, которая имела место и в том самом Уитби, в котором жил поэт. Трудами Айдана и победами Освальда и Освью английская церковь, казалось, присоединилась к ирландской: монахи Линдисфарна и других вновь основанных монастырей стали руководствоваться традициями не Рима, а Ирландии, ссылаться на наставления не Григория, а Колумбы. Каковы бы ни были тогда притязания кентерберийской кафедры на духовное верховенство над всей Англией, но на севере всецело господствовал авторитет аббата Ионы. С прибытием туда из Кента супруги Освью появилась и партия сторонников Рима, объединившаяся вокруг королевы, усилия которой в этом направлении были поддержаны двумя до фанатизма преданными Риму танами. Вся жизнь Уилфрида Йоркского прошла в ряде поездок из Англии в Рим и обратно с целью поддержания папского верховенства, и его усилия сопровождались рядом замечательных удач, сменявшихся столь же замечательными поражениями.

Бенедикт Бископ стремился к той же цели, хотя более спокойно и рассудительно, привозя из-за моря священные книги и реликвии и заботясь о привлечении опытных зодчих и художников к построению храма и монастыря в Уирмуте, братия которого обязана была оказывать безусловное повиновение Папскому престолу. В 652 году оба тана в первый раз посетили имперский город, но вскоре возвратились оттуда и занялись энергичной проповедью против ирландских обрядов, приведшей к открытой борьбе между сторонниками и противниками Рима. Чтобы положить конец этой борьбе, Освью решил провести в 664 году большой собор в Уитби, который должен был решить вопрос о зависимости английской церкви. Спорные пункты не представляли первостепенной важности. Кольман, преемник Айдана на Святом острове, настаивал на сохранении ирландских тонзуры и пасхалии, Уилфрид стоял за римские. Один из спорщиков ссылался на авторитет Колумбы, другой — на авторитет святого Петра. «Ты признаешь, — вмешался наконец, обращаясь к Кольману, король, — что Христос дал ключи от Царства Небесного Петру? Дал ли он такую же власть Колумбе?» Епископ вынужден был отвечать отрицательно. «Так я лучше буду слушаться привратника Неба, чтобы он не отвернулся от меня, когда я приду к нему, и чтобы не остались поэтому предо мной двери Неба запертыми».

В этом смысле и было принято постановление собора, после которого Кольман в сопровождении всех ирландских и тридцати английских братьев оставил кафедру Айдана и направился в Иону. Какими бы ни были маловажными пункты разногласий между обеими церквями, но вопрос о том, к какой из них будет принадлежать Нортумбрия, был весьма важен для последующих судеб Англии. Победи на соборе церковь Айдана — и дальнейшая церковная история Англии, вероятно, мало отличалась бы от церковной истории Ирландии.

Лишенная организаторских способностей, которые составляли силу римской церкви, кельтская церковь приняла у себя дома в Ирландии систему клана как основу церковного управления. Племенные раздоры и церковные разногласия дошли до безнадежной путаницы, и духовенство, лишенное всякого влияния на массы, только увеличивало беспорядки в стране. Сотни бродячих епископов, духовный авторитет наследственных глав кланов, религиозность, разобщенная с нравственностью, отсутствие широких и гуманизирующих влияний более обширного внешнего мира, — вот картина ирландской церкви позднейших времен, и от подобного хаоса была спасена Англия победой римской церкви на соборе в Уитби.

Внешние формы английской церкви явились результатом забот назначенного Римом тотчас же после победы в Уитби на кафедру в Кентербери греческого монаха Феодора из Тарса. Для своей деятельности Феодор имел почву, уже подготовленную предыдущей историей английского народа. Континент Европы был завоеван или уже христианскими племенами (готы), или хотя и языческими, но быстро принявшими веру покоренных ими народов (франки). Этому-то единству религии победителей и побежденных обязано своим сохранением все то, что осталось от римского мира. Церковь осталась повсюду неприкосновенной. Христианский епископ сделался защитником покоренных народов Италии и Галлии против готских и лангобардских завоевателей, посредником между германцами и их новыми подданными, заступником от варварского насилия и гнета. В глазах варваров он был, с другой стороны, олицетворением того, что заслуживало уважения в прошлом, живым воплощением законов, литературы и искусства.