Британия. Краткая история английского народа. Том I

«Все приговоры своей земли он подвергал строгому рассмотрению — правильны они или нет, и если находил в них неправильность, то призывал к себе судей». «День и ночь, — писал его биограф, — он трудился над исправлением несправедливых приговоров, ибо в то время в целом королевстве бедняк мог найти для себя очень мало защитников, кроме короля». Альфред не задавался целью создать совершенно новое законодательство. «Все, что я встречаю, — говорил он, — в законах Этельберта, первого короля, принявшего крещение, или Ины, моего родственника, или Оффы, короля Мерсии, — все это я рассматриваю и, если нахожу справедливым, то собираю, если нет — отбрасываю». Но какой ни простой кажется эта работа, все же она имела огромное значение, ибо именно с ней явился кодекс общеанглийских национальных законов. Время существования отдельных законов для различных народностей Англии прошло, и кодексы Уэссекса, Мерсии и Кента сменились кодексом Англии.

Могущество, которого достигло государство Альфреда за шесть лет мира, обнаружилось тотчас же, как только появившиеся из Галлии новые шайки пиратов попытались пробраться по Темзе к Рочестеру, и когда датчане Гутрума, вопреки Уэдморскому миру, протянули руку помощи своим землякам. Война на этот раз была непродолжительна, так как в 886 году Альфред одержал над датчанами блестящую победу и заключил с ними новый мир, по которому границы Уэссекса продвинулись внутрь государства Гутрума и, кроме того, датчане вынуждены были возвратить Альфреду Лондон и половину прежнего Восточносаксонского королевства. С этого момента датчане из положения наступающих перешли к положению обороняющихся, и эту перемену ясно почувствовали и сами англичане. Было заложено основание новой национальной монархии. «Взоры всех англичан, — гласит летопись того времени, — обратились к Альфреду, за исключением тех, которые находились под игом датчан».

И действительно, едва новый мир позволил опять свободно перевести дыхание, как Альфред обратился к своим обычным делам государственного устроения. Страсть к приключениям, делавшая его до конца жизни ловким охотником, и дерзкая отвага его молодых лет направились теперь на формы деятельности, которые позволяли ему среди государственных забот находить время для выполнения ежедневных религиозных обрядов, изучения и перевода книг, бесед с иностранцами, для заучивания наизусть целых поэм, планировки построек и обучения золотых дел мастеров, и даже сокольничих и псарей. Его мощный ум не ограничивался пределами острова. Он с напряженным вниманием выслушивал отчет норвежца Отера, посланного им к мысу Нордкап для исследования Белого моря, и Вульфстена, объехавшего берега Эстонии; он направлял послов с подарками в церкви Индии и Иерусалима, и каждый год его посольство отвозило в Рим «лепту святого Петра».

По характеру Альфред был человеком деловым, трудолюбивым, методичным. Он всегда носил с собой записную книжку, в которую заносил все, что поражало его: то отрывок из фамильной генеалогии, то молитву или рассказы, подобные рассказу о епископе Эдгельме, певшем священные песни на мосту. Каждый час королевского времени был посвящен особым заботам; точно так же были установлены им и расходы, и весь строй жизни при дворе. Но такая пунктуальность не мешала королю всегда оставаться простым и любезным человеком. Существует немало более или менее легендарных рассказов об Альфреде, которые тем не менее вполне обрисовывают его характер. В течение целых месяцев стоянки в Ательней, в то время как страна была наводнена датчанами, говорят, он однажды вошел в крестьянскую хижину, в которой неузнавшая его хозяйка дома обратилась к нему с просьбой присмотреть за пирогами в печи. Молодой король согласился, но, погрузившись в печальные размышления, забыл о своих обязанностях у печи, и пироги сгорели; возвратившаяся хозяйка разбранила Альфреда, выслушавшего ее брань с забавной покорностью. Предание говорит, что он очень любил рассказывать различные эпизоды из своей жизни и весьма увлекался пением. Невзирая на свои труды, он находил время заучивать наизусть древние песни и приказывал изучать их в дворцовой школе. Он основательно изучал мифологические сказания язычников, делал их переводы и пояснения к ним, а в часы грусти находил большое удовольствие в музыкальности псалмов.