Британия. Краткая история английского народа. Том II

Едва ли не большее презрение, чем безнравственность двора, вызывало безрассудное правление Якова I В отсутствие парламента произвол короля, даже при таком деспоте, как Генрих VIII, не сколько ограничивался Королевским советом, состоявшим не только из министров, но и из главных вельмож и наследственных сановников. Но после смерти сына лорда Берли, Роберта Сесиля, министра, завещанного Якову I Елизаветой и награжденного за услуги по обеспечению ему престола титулом графа Солсбери, король отнял у Совета всякий контроль над делами и вверил его осыпанным почестями недостойным фаворитам. Шотландский паж по имени Карр был пожалован в виконты Рочестеры и графы Сомерсеты и женился на разведенной леди Эссекс. Он оказывал огромное влияние надела государства, внутренние и внешние, пока наконец не лишился милости и власти, так как он и его жена были изобличены в подстрекательстве к страшному преступлению-отравлению сэра Томаса Овербери. Место его уже готов был запять другой фаворит. Джордж Вильерс, красивый молодой авантюрист, быстро прошел все степени пэрства, стал маркизом и герцогом Бекингемом и получил право замещать высшие должности государства. Скоро единственными путями к политическому отличию сделались подкуп фаворита или брак с его алчными родственницами. Сопротив лснис его воле неизбежно сопровождалось лишением должности. Кивок этого молодого выскочки вызывал дрожь у знатнейших и сильнейших вельмож. «Я думаю, — замечал с удивлением Кларендон, ни в какой век и ни в какой стране никто никогда не достигал в такое короткое время таких почестей, власти, богатства, и не какими-нибудь достоинствами или талантами, а просто личной красотой и изяществом». У Бекингема были, правда, значительные способности, но его самоуверен ность и легкомыслие равнялись его красоте, и высокомерному фавориту, на плечо которого любил опираться Яков I и щеки которого он осыпал поцелуями, суждено было увлечь за собой в своей роковой карьере трон Стюартов.

Во внешних делах следствия новой системы оказались еще пагубнее, чем во внутренних. Отнятие власти у Совета сделало Якова I первым министром короны, сделало его больше чем кого либо из его предшественников руководителем всей политики. При вступлении на престол он нашел руководство иностранными делами в руках Солсбери, и пока тот был жив, он вообще придерживался политики Елизаветы. Правда, с Испанией был заключен мир, но тесный союз с Нидерландами и более осторожный союз с Францией сдерживали властолюбие Испании почти так же, как и война. Когда Германии стало грозить опасностью католическое рвение дома Габсбургов, брак дочери Якова I Елизаветы с наследником курфюрста Пфальцского обеспечил протестантским князьям поддержку Англии. Но вскоре после смерти Солсбери и роспуска парламента 1614 года произошла пагубная перемена. Яков I приступил к разрушению всего того, что было достигнуто Елизаветой и поражением Армады. Его живой, но ограниченный ум привел его к мысли, что совместные действия с Испанией дадут ему возможность одновременно влиять на внешние дела и стать независимым от народа внутри. Начались длинные переговоры о браке его сына с испанской принцессой. Сменявшие один другого его фавориты стояли за союз с Испанией, и после многолетних тайных интриг король открыто выразил свои намерения именно тогда, когда политика Габсбургов стала угрожать протестантам Южной Германии конечной гибелью или междоусобной войной.

Кто бы ни начал нападение первым, было ясно, что на почве Германии произойдет второй этап великой борьбы между протестантизмом и католицизмом. Перед самым наступлением кризиса и в предчувствии его часть министров Якова I, еще придерживавшаяся политики Солсбери, решилась поддержать замысел, обещавший отвлечь короля от его новой системы и втянуть его в войну с Испанией. Единственный еще уцелевший великий воин времен Елизаветы, сэр Уолтер Рэли, с самого начала нового царствования содержался в Тауэре по обвинению в измене. Теперь он открыл Якову I, что знает на Ориноко золотой рудник, и просил позволения отправиться туда и воспользоваться его сокровищами для короля. Приманка увлекла Якова, но он запретил нападать на земли или проливать кровь испанцев. Рэли уже много раз рисковал жизнью; он верил в свою сказку и знал, что если между Англией и Испанией начнется война, для него откроется новое поприще. Берег оказался занятым испанскими войсками; избегая прямого приказа напасть, Рэли послал своих людей на землю, где они разграбили испанский город, но не нашли золотого рудника и, разбитые, вернулись назад в унынии. Тогда смелый Рэли ухватился за новое средство: он задумал на обратном пути овладеть испанскими судами с казной и, подобно Дрейку, вскружить головы народу и королю огромной добычей; но его люди не захотели следовать за ним, и он вернулся домой, навстречу смерти. Яков I тотчас велел исполнить свой старый приговор, и смерть несчастного смельчака на эшафоте загладила обиду, нанесенную Испании.