Британия. Краткая история английского народа. Том II

Но целью Карла I была просто отсрочка. Он думал, что за него действуют время и несогласие его врагов. «Я не теряю надежды, — холодно писал он, — что мне удастся привлечь на свою сторону пресвитериан или индепендентов, чтобы при помощи одних уничтожить других и снова стать настоящим королем». Отклонение условий, предложенных палатами, было жестоким поражением для пресвитериан. «Что будет с нами теперь, — спросил один из них, когда король отверг наши предложения?» «Что было бы с нами, возразил один из индепендентов, если бы он их принял?» Тогда Голлс и вожди консерваторов в парламенте решились на более смелый шаг. Политика короля заключалась в противопоставлении армии парламенту, и, пока армия шотландцев стояла в Ньюкасле, палаты не могли настаивать на роспуске своих войск. Только удаление шотландцев из Англии и передача ими особы короля в руки парламента могла освободить их от давления своих солдат, благодаря роспуску «нового войска». Шотландская армия, не рассчитывая на успех переговоров с королем и не имея возможности привезли его в Шотландию ввиду отказа общего собрания принять государя, который не соглашался подтвердить «ковенант», получила в удовлетворение своих требований 400 тысяч фунтов, передала Карла I Комитету палат и перешла за границу.

Завладев королем, вожди пресвитериан тотчас повели смелую атаку на «новое войско» и сектантов. Они постановили распустить армию, а для подавления восстания ирландцев набрать новую, под командой офицеров из пресвитериан. Напрасно солдаты протестовали против удаления «любимых ими офицеров»; напрасно совет офицеров старался выиграть время, указывая парламенту на опасность мятежа. Голлс и его товарищи оставались непоколебимыми, а их церковные законы указывали на цель их стремлений. Прямое проведение единообразия было невозможным до роспуска «нового войска»; а пока парламент торопился придумать средства для принятия единообразия, когда армия разойдется. Одно решение за другим предписывало учреждение пресвитерианства по всей стране, и первыми плодами этих усилий явились пресвитерианская организация Лондона и первое собрание ее синода у собора святого Павла. Даже офицерам штаба Ферфакса было приказано принять «ковенант».

Но все зависело от роспуска войска, а оно не выказывало никакого желания разойтись. Оценить справедливо его поведение можно, только припомнив, кем, в сущности, было большинство победителей при Нэсби. По положению и характеру они сильно отличались от солдат всякого другого войска. В большинстве это были молодые фермеры и мелкие ремесленники, содержавшиеся за свой счет, так как жалованье им не было уплачено за год. Всадники многих полков были, как на подбор, «честными» или набожными людьми, и, каковы бы ни были их энтузиазм или фанатизм, даже враги признавали, что в их лагере царили порядок и благочестие. Они смотрели на себя не как на солдат, нанимаемых и прогоняемых по желанию нанимателя, но как на людей, покинувших фермы и мастерские по призыву Бога. Им было велено совершить великое дело, и призыв обязывал их дождаться его окончания. Ловкая политика, по мнению Карла I, еще могла вернуть деспотизму его власть. Еще сильнейшая опасность грозила свободе совести, которая представлялась солдатам «причиной спора и за которую много их друзей пожертвовало жизнью, а сами они пролили столько крови». Они хотели повременить с роспуском, пока эти свободы не будут обеспечены, и в случае нужды готовы были выступить снова на их защиту.

Это решение вытекало не из гордости, данной им силой меча. Напротив, они настойчиво доказывали Общинам, что, «сделавшись солдатами, они не перестали быть гражданами». Их стремления и предложения имели чисто гражданский характер, и, раз их цель была достигнута, они готовы были мирно разойтись по домам. Размышления и обсуждения превратили армию в огромный парламент, считавший себя таким же представителем «благочестивых» людей, как и парламент в Вестминстере, и с каждым днем все больше убеждавшийся в превосходстве своего политического воззрения над мнениями соперника. Айретон, руководитель «нового войска», не имел себе равных среди политиков, заседавших у святого Стефана, а широкие и глубокие предложения армии нельзя было сравнивать с близорукой и узкой политикой Палат. Каковы бы ни были средства, которыми армия добивалась своих целей, но, чтобы быть справедливыми, не следует забывать, что по отношению к этим целям армия была вполне права. В течение последних двух веков Англия почти только и делала, что медленно и постепенно осуществляла широкий план политических и церковных реформ, предложенный армией в конце междоусобной войны.