Британская империя

Тем не менее в Квинсленде (северная Австралия) в конце XIX в. невинной забавой считалось загнать целую семью «ниггеров» — мужа, жену и детей — в воду к крокодилам… Во время своего пребывания в Северном Квинсленде в 1880—1884 гг. норвежец Карл Лумхольц слышал такие высказывания: «Черных можно только стрелять — по-другому с ними обращаться нельзя». Один из колонистов заметил, что это «жесткий… но… необходимый принцип». Сам он расстреливал всех мужчин, которых встречал на своих пастбищах, «потому что они суть скотоубийцы, женщин — потому что они порождают скотоубийц, и детей — потому что они [еще] будут скотоубийцами. Они не хотят работать и потому не годятся ни на что, кроме как получить пулю», — жаловались колонисты норвежскому путешественнику Лумхольцу.

В среде англо-австралийских фермеров процветала торговля туземными женщинами, и английские поселенцы охотились на них целыми группами. В одном правительственном сообщении за 1900 г. отмечается, что «этих женщин передавали от фермера к фермеру», пока «в конечном счете их не выбрасывали как мусор, оставляя гнить от венерических болезней».

Одно из последних задокументированных массовых убийств аборигенов на Северо-Западе произошло в 1928 г. Свидетелем этой резни стал миссионер, решивший разобраться в сообщениях аборигенов о непрекращающихся убийствах. Он последовал за полицейским отрядом, направлявшимся в резервацию аборигенов в Форест-Ривер, и увидел, что полицейские захватили целое племя. Пленных сковали, построив затылок в затылок, а потом всех, кроме трех женщин, убили.

После этого они сожгли трупы, а женщин взяли с собой в лагерь. Прежде чем покинуть лагерь, они убили и сожгли и этих женщин.

Доказательства, собранные этим миссионером, в конечном счете заставили власти начать расследование, которое проводила «Королевская комиссия по расследованию убийства и сожжения аборигенов в Восточном Кимберли и методов, используемых полицией при их арестах» (1928. West Australian Parliamentary Papers. Vol. 1. P. 10.). Тем не менее полицейские, ответственные за случившееся, так и не предстали перед судом^{55}.

Англичанам удалось уничтожить в Австралии до 90% аборигенов. Понятно, среди поселенцев было мало женщин. Шел активный процесс увеличения числа австралийцев от смешанных браков. Но поскольку практически все они были детьми белых мужчин и женщин-аборигенов, то большинство из них росли в аборигенных общинах. Это обстоятельство беспокоило власти. Для них культура аборигенов не представляла никакой ценности. Им казалось, что если пресечь все контакты таких детей с аборигенной культурой, то Австралия сможет вскоре стать полностью западной страной. И вот с конца XIX века во многих частях Австралии власти начали осуществлять практику отчуждения детей у их родителей-аборигенов. Детей передавали в белые семьи или помещали их в специально созданные для этой цели и подконтрольные белым организации. Такая практика существовала вплоть до 70-х годов XX века.

В 1995 г. женщина-аборигенка по имени Фиона (Fiona) рассказала о своей жизни то, что могли бы повторить тысячи людей по всей стране:

«Это произошло в 1936 году. Мне было пять лет. Мы были в гостях у Эрнабеллы, когда пришла полиция. Мы играли и были счастливы, как вдруг воздух наполнился криками. Появились полицейские, и матери бросились прятать детей. Они пытались зачернить лица своим детям и спрятать их в пещерах. Эсси, Бренда и я, еще три наших двоюродных сестры — всех шестерых посадили в старый грузовик и увезли за несколько сот миль, в Ооднадатту (Oodnadatta). Мы очутились в полной темноте. Нашей матери пришлось поехать с нами. Она уже потеряла свою старшую дочь — та была больна полиомиелитом, и ее забрали в детскую больницу. Теперь у нее могли отобрать еще троих детей. Отобрать всех ее детей. Помню, она ехала с нами в грузовике, вся сжалась, сгорбилась. Разве можно себе представить, какая это чудовищная травма — знать, что у тебя отберут всех твоих детей? Конечно, это была травма и для нас, но я думаю, что никто и представить себе не может, что пришлось пережить нашей матери. Нас привезли в Ооднадатту, в Объединенную Миссию для аборигенов. Там нам пришлось ждать в полной темноте. С тех пор мы больше не видели нашу маму. Для нас она как бы растворилась в этой темноте».

Эти слова из свидетельских показаний Фионы перед Австралийским королевским комитетом, в которых она рассказывает о том, как ее насильственно отобрали у матери. Вплоть до 1968 г. Фионе не удавалось встретиться с матерью: «Когда в конце концов мы встретились, моя мама через переводчика рассказала мне, что ей доводилось слышать о других ее детях, но не обо мне, поскольку у меня теперь другое имя»^{56}.

От колонии к государству