Британские интеллектуалы эпохи Просвещения

Наиболее подробно на вопросе о войне Свифт останавливался в своем широко известном памфлете «Поведение союзников». В принципе он допускал вступление в войну с целью «воспрепятствования чрезмерному усилению тщеславного соседа», либо для возвращения захваченных неприятелем своих территорий. Совершенно иначе оценивал он войну за испанское наследство, которая, по его мнению, была развязана не в интересах монарха или народа, а в угоду генералу Мальборо и вигскому министерству. Она велась ради «того сорта людей, которых называют «денежными», которые получают солидные доходы от торговли, займов, помещая свои деньги под большие проценты»367. Представители «денежных» интересов развязали войну с тем, чтобы «сделаться еще богаче», и нимало не заботились о том, что народ в результате войны станет еще беднее. Вся тяжесть войны легла на плечи землевладельцев, которых обложили высокими налогами ради приобретения богатства и власти «денежных людей». Война за испанское наследство уже стоила Англии многих миллионов фунтов стерлингов и поставила народ в еще худшее положение в сравнении не только с ее союзниками, но и с ее врагами. Эта война ведет наш народ к нищете, к полному разорению. «Мы сражаемся за то, чтобы создать славу и богатство одной семье (Мальборо – Т.Л.), обогатить ростовщиков и банкиров,.. одновременно разоряя «земельные» интересы, – писал Свифт. – Продолжая войну, мы тем самым подрываем общественный интерес и способствуем процветанию личных интересов»368. Памфлетист призывал незамедлительно покончить с войной и заключить мир.

В высказываниях Свифта привлекала внимание данная им с позиций просветителя оценка захватнических войн, которые вела в ту пору Англия. Как просветитель Свифт осуждал эти войны, поскольку они велись в интересах кучки политиканов, а не народа. Ему были глубоко ненавистны войны, которые приносили бедствия и нищету народу, одновременно обогащая ростовщиков и банкиров. Вместе с тем Свифт признавал возможность ведения так называемых «справедливых войн»: в целях самообороны, защиты отечества от неприятеля. Однако позиция литератора, занятая по вопросу о войне, отличалась социальной ограниченностью. Ведь выступал Свифт против войны за испанское наследство главным образом потому, что она велась в интересах «денежных», а не «земельных людей», политику которых он теперь защищал. Отсюда особая забота и сострадание памфлетиста к землевладельцам, на плечи которых, по его мнению, ложилась основная тяжесть войны, и одновременно – полное пренебрежение к бедствиям тех сотен тысяч простых крестьян и ремесленников, которые отдавали свои жизни на полях сражений ради обогащения власть имущих. Как видно, просветитель в своей концепции войны по существу отстаивал интересы исключительно землевладельцев.

Памфлет «Поведение союзников» имел шумный успех в Лондоне. «Кругом только и разговоров, что о моем памфлете, – писал Свифт Стелле 30 ноября 1711 г. – Он принесет необычайную пользу; в нем предаются огласке множество наиважнейших обстоятельств, доселе вовсе неизвестных»369. Тысяча экземпляров памфлета была распродана в рекордно короткий срок – за два дня. Второе издание раскупили за пять часов. И даже три тысячи экземпляров шестого издания разошлись мгновенно. Успех памфлета оказался неожиданным даже для самого автора. Свифт сообщал Стелле, что виги вознамерились представить памфлет на обсуждение палаты лордов с тем, чтобы осудить его, а тори «черпают из него свои доводы, и все сходятся на том, что еще не было памфлета, который оказал бы столь большое влияние и заставил столь многих людей переменить свои взгляды»370.

Надо признать, что Свифт выступал в роли защитника политики торийского кабинета министров по самым различным вопросам. Он старался показать, что действия тори продиктованы соображениями безопасности и интересами народа, а сами министры обладают неоспоримыми достоинствами. В одном из номеров «Экзаминера» Свифт изобразил портреты лидеров партии тори, которые заметно отличались от их политических противников. Так президента государственного совета Лоренса Гайда графа Рочестерского, возглавлявшего на протяжении нескольких лет казначейство, Свифт наделял качествами человека бескорыстного, «пекущегося скорее об обогащении своего правителя, чем о своем собственном», твердого сторонника государственной церкви, «рьяного борца» за сохранение королевских прерогатив и свобод народа. В лорде Стюарде Свифта восхищали интеллект просвещенного вельможи, житейская мудрость и «заинтересованность» в делах страны. Герцога Шрюсбери Свифт окрестил «любимцем нации», подчеркивая, что тот обладал многими добродетелями, прекрасно разбирался в политике, выделялся изысканными манерами.