Британские интеллектуалы эпохи Просвещения

И действительно, определить место Свифта в политике в годы правления партии тори – задача не из легких. Сблизившись с министрами – тори, Свифт познакомился с влиятельными сановниками: королевским прокурором, членом Тайного совета Джоном Холлендом, членом парламента Бриджесом и многими другими видными политиками. Примечательно, что многие вельможи сами изъявляли желание «поближе сойтись» со Свифтом. Теперь литератор нередко бывал при дворе, обедал, как правило, с кем – нибудь из министров, по собственному выбору отдавая предпочтение тому приглашению, которое ему «приглянулось». «Двор служит мне вместо кофейни; раз в неделю я встречаю там знакомых, которых в противном случае видел бы не чаще, чем раз в три месяца», – сообщал Свифт в письме Стелле376. В числе немногих литератор был допущен даже в покои королевы. «Сегодня при дворе был приемный день», – записывал он в своем дневнике 8 августа 1711 г. И далее с присущей ему иронией продолжал: «Гостей явилось так мало, что королева пригласила нас в свою опочивальню, где мы стояли полукругом числом около двадцати вдоль стен, отвешивая поклоны, в то время, как она обводила нас взглядом, покусывая веер, и время от времени обращалась с двумя – тремя словами к тем, кто стоял поблизости от нее, а потом ей сообщили, что обед подан, и она удалилась»377.

Как отмечал сам Свифт, теперь многие просители пытались заручиться его поддержкой, чтобы с его помощью получить должность при дворе или в министерстве. Литератор хлопотал перед Харли, чтобы не сместили епископа Клогерского, и перед военным министром, чтобы тот назначил капитаном протеже Стеллы – некоего мистера Беринджа. Он радовался, что сумел оказаться «небесполезным» поэтам – вигам Конгриву, Стилю, Гаррисону, и что «выхлопотал» место брату Сечверелла.

Порой и министры обращались к Свифту с различными просьбами. « Среди министров, пожалуй, не сыщется ни одного, – писал он Стелле, – кто не поручал бы мне переговорить с лордом – казначеем о каком – нибудь касающемся их деле и притом с таким серьезным видом, словно я довожусь ему или им братом,.. хотя прекрасно знаю, зачем они прибегают к моему посредничеству: они не хотят причинить себе беспокойство, или же предпочитают, чтобы отказ пришлось выслушать мне, а не им». Впрочем, хлопоты за людей, на взгляд Свифта, «достойных», приносили ему истинное удовольствие. Он писал Стелле, что ему «доставляет наслаждение оказывать добрые услуги людям, которые нуждаются и заслуживают того», и что его честь и совесть обязывают «использовать все свое скромное влияние, дабы споспешествовать продвижению в свете людей достойных»378.

Итак, создавалось впечатление, что Свифт являлся влиятельным лицом в торийском министерстве. Он хорошо разбирался в политике, в тонкостях партийной борьбы. Словно чуткий барометр литератор моментально реагировал на любые изменения в политической конъюнктуре, тотчас же извещая обо всем министров кабинета. Вот лишь одна из записей в его дневнике, подтверждавшая, что Свифт был в центре политических событий, являлся их активным участником. «Нам необходим мир, какой угодно, плохой или хороший, хотя никто не осмеливается сказать об этом прямо, – писал он по поводу событий военных действий в Европе в марте 1711 г. – Коалиция союзников, судя по всему, скоро распадется на части, а вражда группировок внутри страны все растет. Нынешний кабинет держится на очень шаткой основе, и… находится между вигами, с одной стороны, и воинственно настроенными ториями – с другой. Что и говорить, они (торийские министры – Т.Л.) – бывалые мореплаватели, но буря слишком сильна, корабль слишком прогнил, и вся команда против них… Я уже говорил обо всем этом министрам»379.

Почти ежедневно Свифт встречался с премьер – министром Харли и государственным секретарем лордом Болингброком. Их беседы длились часами и, как правило, касались вопросов политики. Свифт излагал Болингброку «претензии» членов октябрьского клуба (сторонников крайних тори) и просил его «примерно наказать» одно –двух вигских памфлетистов, которые «чересчур рьяно» нападали на кабинет министров. Хорошо понимая, что возникшие между Харли и Болингброком разногласия могут привести к падению торийского кабинета, Свифт предпринимал неоднократные попытки наладить их отношения, изыскивал способ «уладить это дело».