Британские интеллектуалы эпохи Просвещения

Хотя Галифакс и не сомневался, что дочь сама правильно разберется в том, что достойно осуждения, тем не менее, он посчитал необходимым рассмотреть те качества, которые не украшали девушку. Так, он осуждал тщеславие, к которому «склонен весь женский пол», жеманство, гордыню, спесь. На его взгляд, девушка не должна гордиться своими нарядами, украшениями и тем, что на ней «больше кружев», чем на ее соседке. Юная леди всегда должна помнить: заслужить уважение к себе важнее, нежели иметь богато украшенные наряды.

Касаясь вопроса о развлечениях молодых девушек из высшего света, Галифакс, хотя и признавал необходимость досуга для них, в то же время осуждал тех, кто превращал свою жизнь в цепь сплошных развлечений. Явно неодобрительно он относился к таким леди, которые «закатывали пирушки, приводившие к дуэлям»; без дела слонялись в Гайд – парке или по городским улицам, ловя восторженные взгляды проходивших мимо мужчин; зимой превращали свои гостиные в игорные салоны, или просто проводили время в праздности. Галифакс предостерегал дочь от подобного времяпрепровождения, в особенности от увлечения карточной игрой, которая могла, на его взгляд, привести ее в дурную компанию. Он советовал девушкам заниматься танцами, обучаясь самым модным из них под руководством учителя. Кроме того, следовало позаботиться и о выборе друзей, руководствуясь при этом прежде всего тем, чтобы друзья не сбили с пути. С выбором подруги лучше не торопиться. Сближение с ней должно быть постепенным. Если подругу в чем – то обвинили, не следует спешить присоединяться к тем, кто это делает, но не надо и слишком пристрастно ее защищать. Ведь, если приятельница заслужила репутацию вульгарной женщины, ее «слава» может бросить тень на саму защитницу.

Завершая свое произведение, Галифакс высказывал пожелание, какой бы он хотел видеть дочь в будущем. Он мечтал о том, чтобы она стала достойным «украшением семьи» и «образцом для себе подобных»; могла гордиться своим мужем, а он, в свою очередь, оценил ее «совершенства и добродетели», которые унаследуют их дети. Маркиз желал, чтобы дочь «сияла в свете истинным блеском, принуждая недоброжелателей уважать себя», и чтобы ее ум и доброта сделали ее заметной личностью. «Может быть, эти качества соединятся в тебе, – писал Галифакс, – позволь им быть твоими ангелами –хранителями и можешь быть уверена, что они никогда не оставят тебя без своего покровительства»97. В подобных высказываниях маркиза вырисовывался тот портрет девушки, который представлялся для просветителя идеалом.

Книга Галифакса «Новогодний подарок для леди, или Наставление дочери» сохраняла свою актуальность на протяжении целого столетия. Она оказала также большое влияние на потомков маркиза: дочь Елизавету и ее сына. В 1692 г. дочь Галифакса вышла замуж за третьего графа Честерфилда, а вскоре стала матерью четвертого графа Честерфилда. Именно ему суждено было стать автором произведения «Письма к сыну», которое получило даже большую известность, чем книга Галифакса. Не исключено, что своим появлением оно было обязано именно труду Галифакса. «Новогодний подарок для леди, или Наставление дочери » осталось непревзойденным шедевром общественно – политической и дидактической литературы в Англии XVII века.

Последние годы жизни Галифакс провел в Эктоне, неподалеку от Лондона. Когда возникала необходимость, он отправлялся в столицу для того, чтобы принять участие в голосовании по законопроектам, обсуждавшимся в парламенте. Особенно активную роль сыграл Галифакс во время обсуждения в парламенте билля о возобновлении действия цензуры в печати в 1695 г. Участвуя в прениях, он выступал с резкой критикой данного законопроекта, заявлял, что он направлен против общественных интересов, поскольку подчиняет всю информацию «деспотической воле корыстного и невежественного цензора». Благодаря твердой позиции Галифакса, а также других видных деятелей Просвещения (Дж. Локк, Д. Дефо), свободу слова в Англии удалось отстоять.

В 1695 г. сын Галифакса лорд Ирланд обручился с леди Мэри Финч, дочерью давнего друга маркиза – графа Ноттингема. Приближался день их свадьбы, однако тяжелая болезнь, внезапно настигшая маркиза, помешала ему прибыть на брачную церемонию. Наблюдавшие за состоянием здоровья маркиза врачи вынесли суровый приговор: ему оставалось жить всего несколько часов. Они предложили послать за сыном, однако маркиз, принявший известие «со спокойным мужеством», не пожелал расстраивать свадьбу. Он успел еще распорядиться, чтобы его похоронили «без всякой пышности», и тихо скончался.