Британские СС

– Предостеречь вас пыталась. Отчаянная. Сильно вас любила, наверное. Может, потому они и разозлились – что она так нагло вас предупредила. Вряд ли им было приказано ее убивать. Смерть американской журналистки надо ведь как-то объяснить посольству, хлопот не оберешься.

– Она говорила очень тихо. Почти шептала.

– И за что они все вас любят, Арчер? За то, что вы на их любовь почти не отвечаете? – Хут покачал головой и не стал продолжать мысль. – Звонок гестаповцы не слышали, они были внизу. Барбара Барга поднялась на второй этаж за пальто. Вероятно, услышала щелчок аппарата перед первым звонком и успела схватить трубку.

– А я подумал, что она не хочет меня видеть…

– К сожалению, мы редко бываем умны с теми, кого любим. Сможете передать весточку моему отцу?

– Да, у меня скоро отпуск и есть разрешение на посещение Германии. Но… я думал, вы его ненавидите.

– Расскажите ему о налете – столько, сколько дозволено. Началась стрельба, я попал под перекрестный огонь. Доблестно сражался, геройски погиб… В общем, сами знаете, что надо плести отцам о сыновьях, а сыновьям об отцах.

В дверь негромко постучали, и молодой офицер СС, отсалютовав по всей форме, сообщил, что штандартенфюрер должен быть готов через пять минут.

– Ну, пора начищать ботинки, укладывать волосы на пробор и отправляться играть свою роль в этой тевтонской опере. В официальном письме будет сказано, что я погиб в бою.

– Я передам ваше сообщение.

– «Попал под перекрестный огонь»… Да, хорошая формулировка.

Хут невесело улыбнулся.

Дуглас взял со спинки стула бушлат Мэйхью и, надевая его, снова почувствовал тот самый резкий запах. И вдруг узнал его – это был запах нюхательного табака. Конечно, это даже не улика. Что он может предъявить, исходя из простреленной банки нюхательного табака и окурка сигары «Ромео и Джульетта»? Однако теперь он ясно понял, что именно Мэйхью привел доктора Споуда в квартиру над антикварной лавкой, убил его и полночи жег бумаги с расчетами. Не хотел, чтобы и Споуд, и его работа сами пришли американцам в руки. Он твердо решил втянуть Америку в войну.

– Попал под перекрестный огонь, – еще раз повторил Хут. – Все мы под него попали…

– Прощайте, штандартенфюрер, – произнес Дуглас, застегивая воротник.

За окном в сторону главных ворот ехал «Роллс-Ройс» Келлермана, и флажки над ним реяли на ветру.